— И к какому же врачу я должна идти? К психиатру?
— Начнем с врача-консультанта. — Его взгляд заметно смягчился. — Арден, у тебя появились новый муж, ребенок, да и климат другой. Вполне понятно, что твоя психика и тело переживают период адаптации. Мне кажется, что нам обоим станет легче, если ты проконсультируешься со специалистом.
Уж конечно, она почувствует себя гораздо лучше, когда врач скажет ее мужу: «Ваша жена совершенно здорова, но она бесплодна. Мне очень жаль, мистер Маккэслин. Я слышал, что вы хотели еще одного ребенка».
Что она может сделать? Что? Вообще-то она ничего не должна делать. Потому что, когда Рон не получит деньги завтра, он тут же расскажет все Эндрю, а тогда все закончится в любом случае. Не будет никакого визита к врачу, о котором она так беспокоится. Она не станет пока бороться. На это потребуется слишком много энергии. Боль в сердце и вина изводили ее, но и удвоили ее силу.
— Хорошо, я схожу к врачу.
— Отлично. Хэм договорится о твоем визите.
Эндрю не занимался с ней любовью той ночью. Вместо этого он показывал ей свою любовь поцелуями, крепко прижимая к себе. Но она все равно дрожала всю долгую ночь.
— Хочешь сказать, ты не можешь достать их? — В голосе Рона звучали одновременно угрозы и отчаяние.
— Только то, что я сказала, — прошептала она, боясь разбудить остальных. Рассвет уже наступил. Она выскользнула из объятий Эндрю, завернулась в халат и медленно и осторожно спустилась вниз, чтобы позвонить Рону. Он ответил после второго гудка. — Я могу дать тебе три с небольшим тысячи, это все, что у меня есть, а больше я достать не смогу.
— Но этого мало! — крикнул он. — Мне нужно пять.
— У меня их нет, — прошипела она в ответ.
— Достань!
— Я не могу. Рон, ты дал мне меньше двадцати четырех часов. Будь разумным.
— Те, кто охотится за мной, разумными не будут.
— Тебе нужно было подумать об этом до того, как ты с ними связался. — Она попыталась скрыть панику в голосе. — Мы уезжаем на континент. Возможно, когда мы вернемся…
— Когда это будет?
— Недели через три.
— Даже и не думай. К тому времени я буду мертв.
Она не могла сказать, что это было бы облегчением, но подумала об этом. Он почувствовал.
— Не надейся, что моя внезапная смерть освободит тебя. Перед тем как они вышибут мои мозги, я расскажу им, где они смогут получить мои деньги и сорвать куш с тебя и твоего нового муженька. Если ты считаешь меня невыносимым, дорогуша, тогда ты не видела ничего, подобного тем парням. Так что тебе гораздо лучше иметь дело со мной.
— Я достану тебе деньги, — твердо сказала Арден. — Тебе просто нужно договориться с кредиторами о небольшой отсрочке.
— Никаких торгов, Арден. Ты будешь в этом баре сегодня в полдень с пятью тысячами наличными, или я устрою незабываемую сцену в аэропорту. — Он повесил трубку.
Она долго сидела, вглядываясь в океан, прежде чем подняться наверх. Казалось, что к ее ногам были привязаны цепи, которые не давали ей двигаться. Эндрю был прав. Ее душевные страдания заставляли ее страдать физически.
Она услышала звуки смеха и потасовки, которые доносились из спальни, когда она поднялась на площадку. Распахнув дверь, она увидела, что Мэт присоединился к отцу. Они боролись, и тот и другой были совершенно голыми. Мэт взвизгивал от восторга, а Эндрю щекотал его, притворно рыча.
Арден подошла к кровати и села на край. Любовь переполняла ее сердце, а на глаза навертывались слезы. Эти двое были всем, что она имеет в этом мире. Они любят ее. Но только до сегодняшнего полдня. Потом она будет представлена им как мошенница. Но ее любовь не была притворной. Она должна рассказать все Эндрю прямо сейчас, но она боялась его гнева и непонимания. Она слишком долго ждала. Был еще один небольшой шанс, что она сможет уговорить Рона. Может быть, если бы она пошла в бар с той суммой, которая у нее есть, она смогла бы купить время. Каждый день, проведенный с Эндрю и сыном, был для нее бесценным. Она соберет все, что может.
Эндрю подмигнул ей, когда поставил Мэта на свой плоский твердый живот.
— Он уже настоящий мальчик, правда?
— Да. — Ее голос был хриплым от переживаний.
Мэт был загорелым, как поджаренный хлеб, но по сравнению с отцом его загар был намного светлее. Его попка была круглой с ямочками. Валики младенческого жира украшали его ножки. Плотные толстые пальцы на ногах упирались в кожу отца. Совершенно не стесняясь, он показывал себя во всей красе. Взяв в руку свой маленький пенис, он гордо заявил:
— Пи-пи.
Эндрю расхохотался:
— Да, ты уже знаешь, как что называется. Но ты пока не научился им пользоваться по назначению. — Он повернулся к Арден, исполненный отцовской гордостью. Когда он увидел ее глаза, наполненные слезами, его улыбка угасла. — Арден?
Она улыбнулась бесцветной улыбкой.
— Я так люблю вас обоих. Так люблю. Вы — мой мир, моя жизнь, все.
У Эндрю самого затуманились глаза.
— Боже, сколько я ждал, что ты скажешь это мне снова. Я уже начал подумывать, что ты считаешь, будто сделала неправильный выбор.
Она протянула руку и дотронулась до его груди, расчесывая пальцами его роскошные золотые волосы.
— Нет. Я получила гораздо больше, чем рассчитывала.
— В этом празднике тела могут участвовать не только двое, — хрипло предложил он.
С ее стороны было нечестно заниматься любовью с ним, имея столько лжи в душе, но это могла быть их последняя встреча, когда она могла насладиться его прикосновением, его поцелуями, его потрясающей способностью любить ее. С ложной скромностью она прикрыла веки и провела пальцами по его плоским коричневым соскам.
— Я всегда думала, что для такого праздника двоих вполне достаточно.
— Ты — безусловно права. Один из нас должен уйти. — Он сел прямо, как будто у него в спине была пружинка, и чуть не столкнулся нос к носу с сыном. — Угадай, кто лишний, дружок? — Он отнес мальчика к двери, поставил на ноги, хлопнул по попе и сказал: — Пойди найди миссис Лаани. Думаю, ты сбежал из ванной.
Мэт сбежал вниз в холл, громко окликая:
— Йауни, Йауни!
Эндрю запер за ним дверь и поспешил обратно в кровать. Он не терял времени. Он буквально набросился на Арден, осыпая ее горячими поцелуями, а его руки освободили ее от одежды и дерзко ласкали.
Она обхватила руками его голову, спрятав пальцы в густую шевелюру, удерживая его голову, она страстно целовала его, постоянно меняя положение, чтобы найти более удобную позицию. Она изгибалась, касаясь его так, где ему это нравилось, что его касаются, трогают и царапают. Ее соски стали твердыми и упирались в его грудь, лаская себя. Ее бедра раскрылись, чтобы обхватить его, и она устремилась к нему. Он был полон желания и не мог сдерживаться.