— Я зайду к нему одна и попробую как-нибудь его спровоцировать, — сказала Мария. — Ты останься за дверью и внимательно слушай.
— Не нравится мне все это, — неуверенно проговорил Завадский. — У меня такое ощущение, будто я тебя подставляю.
— Не бойся, я сильная. И умная.
— Да, — усмехнулся Завадский, — ты не последняя рыбка в водоеме.
Мария вдруг замедлила шаг.
— Что? Что ты сказал?
Завадский рассеянно скосил на нее глаза.
— Не помню. А я что-то сказал?
— Ты сказал, что я не последняя рыбка в водоеме.
Завадский опять усмехнулся.
— Любимая поговорка моего отца. Он был заядлый рыбак и каждый раз, когда ему попадалась крупная рыба, говорил, что это не последняя рыбка в водоеме.
Мария остановилась.
— Что? — Завадский внимательно посмотрел на Марию. И вдруг зрачки его сузились, а лицо исказила гримаса досады, и он в сердцах выговорил: — Проклятие! Опять твоя проклятая проницательность. А я думал, что все уладил.
Мария сделала шаг назад, не спуская с Завадского испуганного взгляда.
А тот сунул руку в карман куртки и достал нож.
— Ты был их Наставником… — тихо бормотала Мария. — Они поверили тебе, и ты сделал из них чудовищ…
— Сумасшедшая, — четко и хладнокровно произнес Завадский. — Твой разум не выдержал жестоких испытаний, и ты приняла меня за Ковалева. Напала на меня с ножом, и я вынужден был защищаться.
Мария перевела взгляд на нож, который он держал в руке. Мотнула головой, отступая еще на шаг.
— Нет, ты не посмеешь.
По лицу Завадского пробежала судорога.
— К сожалению, ты не оставила мне выбора, — с жестокой горечью проговорил он. — Ты слишком крепко увязла во всем. Пора положить этому конец.
Мария продолжала пятиться, пока не натолкнулась спиной на стену. Дальше отступать было некуда. Некоторое время они стояли неподвижно и смотрели друг другу в глаза. Варламова не кричала, потому что понимала — едва ее рот откроется для крика, как Завадский ударит ножом. А сопротивляться ему она бы не смогла. Мария и раньше видела, какой Максим большой и широкоплечий, теперь он казался ей просто громадным.
На его грубоватом, смуглом лице шевельнулись губы.
— Прости.
— Максим, нет!
И снова это случилось с ней — время словно замедлило ход. Лезвие ножа в руке Завадского ярко блеснуло, отразив свет люстр, и стало приближаться. На лице мужчины не было ни ярости, ни злобы, а только усталость. Смертельная усталость и досада.
За мгновение до того, как острие ножа коснулось груди Марии, она качнулась в сторону. Нож зацепил кофту, Мария услышала звук разрезаемой ткани. На оцепеневшем лице Завадского отразилось изумление.
Мария попыталась вырваться, но он схватил ее за запястье и снова занес нож для удара. Но тут за плечами Завадского выросла худая, сутуловатая фигура, и время снова потекло так, как положено. Чьи-то пальцы вцепились Завадскому в плечи и откинули его назад. Падая, он дернул Марию за руку, отчего та потеряла равновесие и растянулась на паркетном полу.
— Антип? — хрипло вскрикнула удивленная Варламова.
А Завадский уже сбросил с плеч руки молодого человека, подмял его под себя и замахнулся ножом. Крупный взрослый мужчина действовал быстро и яростно, нож с каким-то противоестественным хрустом вошел в грудь юноши. Кровь брызнула Завадскому на лицо. Но мужчина не успокоился и снова ударил. Второй удар пришелся Антипу в живот.
Мария заслонила лицо ладонями и зарыдала.
И вдруг тыльные стороны ее ладоней обдало жаром. Она отняла руки от лица и вскрикнула от ужаса и изумления. Антип вцепился скрюченными пальцами Завадскому в шею, в его вытаращенных глазах застыли ярость и безумие.
— Пусти… — прохрипел Завадский, пытаясь оторвать от себя руки юноши.
Мария увидела, что лицо мужчины перекосилось от боли, руки Антипа покраснели, словно ошпаренные кипятком. С поверхности его багровой кожи поднимался едва заметный белый дымок. Но с каждой секундой дым становился все гуще, и вот из разверзшихся пор вырвались первые язычки пламени.
— Пусти… — снова застонал Завадский.
Лицо его покрылось красными пятнами, на лбу выступили крупные капли пота. Он еще несколько раз ударил Антипа ножом в бок, но это не произвело никакого эффекта, словно нож входил в уже мертвое тело.
Черты лица Антипа стали меняться, словно кожа его плавилась и размягчалась от жара. Хрящеватый нос уменьшился, ноздри сузились, глаза глубоко запали под надбровные дуги. Прошло еще несколько секунд, и Мария с ужасом узнала лицо Коли Сабурова — худое, бледное, с лихорадочно горящими глазами, полными боли и гнева.
— Я покажу тебе ад… — процедил он сквозь зубы.
Мария вскрикнула и попятилась. Юноша повернул голову и внимательно на нее посмотрел. В лице его снова проступило что-то от Антипа.
— Уходите… — спотыкаясь и словно бы с огромным трудом, выговорил он.
— Антип, — дрогнувшим голосом пробормотала Мария.
— Я больше не Антип. Я…
Договорить парень не успел, по лицу его пробежала судорога, и на Марию снова глянули злобные глаза Николая Сабурова.
— Антипа больше нет! — рявкнул он.
Мария вдруг вспомнила кадры из старого фильма «Доктор Джекил и мистер Хайд». На полу корчится человек, в душе которого борются две личности — доброго доктора и злобного бродяги, и на его лице попеременно проступают черты то одного, то другого из них.
Варламова попыталась сдвинуться с места, но ноги как будто отнялись. Между тем юноша на Марию больше не смотрел. Он вперил злобный взгляд в лицо Завадского. Еще несколько секунд борьба шла молча, потом руки парня ярко вспыхнули, и огонь с них перекинулся на волосы противника. Седые волосы вспыхнули разом, словно были посыпаны порохом. Завадский завопил и вновь попытался вырваться, но пылающие руки держали его крепко.
Огонь быстро распространялся. Пламени понадобилось всего несколько секунд, чтобы полностью охватить оба тела.
Завадский сдавленно закричал. Закричал и парень, а секунду спустя оба крика слились в один общий предсмертный вой.
В голове у Марии помутилось и, не выдержав нервного напряжения, она потеряла сознание, окунувшись в жаркую, пропитанную животным страхом тьму.
— Ольга Николаевна?
— Да.
— Это Мария. Мария Варламова.
— Слушаю вас… Вам удалось что-нибудь узнать?
— Удалось. Ваш сын не самоубийца. Произошел несчастный случай. Николай погиб в результате несчастного случая, слышите?