Узнав поближе маркиза, мисс Чалонер была уверена, что он сумеет силой увезти ее в Дижон, хотя в их цивилизованном веке такое могло показаться почти невероятным. Первоначальный великодушный порыв истинного джентльмена, озабоченного судьбой похищенной им девушки, давно прошел. Теперь маркизом двигало чувство собственника, злость и упрямство. Он выполнит угрозу, не задумываясь о последствиях, как делал раньше. Понимая, что ему будет весьма затруднительно силой потащить ее к алтарю, Мэри с ужасом поняла вдруг, что, если маркиз будет рядом на всем протяжении их путешествия в Дижон, скорее всего между ними произойдет то непоправимое, что потом не оставит для нее иного выхода, кроме добровольного пути к алтарю. Ее положение окажется настолько ужасным, что брак с маркизом станет единственным избавлением от позора. В душе она все еще противилась этому браку. Один Бог знал, как она желала бы стать его женой при других обстоятельствах! Но сейчас результатом этого брака станут страдания, и она будет несчастлива до конца жизни. Если бы маркиз любил ее, если бы у них было одинаковое положение в обществе, если бы его родители были рады их браку… Она оборвала себя – зачем мечтать о несбыточном?
Конечно, можно ускользнуть рано утром из этого дома и затеряться на улицах Парижа. Мисс Чалонер не смогла сдержать невольную улыбку от собственной наивности. Она, безусловно, заблудится в незнакомом городе, зато маркизу, прекрасно знавшему Париж, не составит большого труда быстро ее отыскать. У нее не было денег и не было друзей. Если она откажется от покровительства мадам де Шарбон, то очутится на улице без средств к существованию, и тогда ее ждет плачевный удел и один конец. И брак с мистером Коми-ном был, разумеется, предпочтительнее такого страшного конца. Положение мистера Комина в обществе было ненамного выше ее собственного, он казался человеком весьма уравновешенным, не подверженным бурным страстям. Мэри чувствовала, что сможет сделать его жизнь относительно счастливой, тем более что оба они особы не романтического склада. Выбрав наименьшее зло в лице мистера Комина, она, по крайней мере, избавится от страха внезапного разоблачения и грозившей ей гибели.
Мистер Комин завтракал, когда удивленная служанка ввела в его комнату мисс Чалонер. Ранний визит молодой привлекательной девушки, безусловно, пробудил ее любопытство. Выйдя за дверь, служанка немедленно приложила ухо к замочной скважине. Но разговор в комнате шел на английском языке, и вскоре она разочарованно отошла от двери.
Мистер Комин при появлении мисс Чалонер вскочил из-за стола, отложив в сторону салфетку.
– Мисс Чалонер! – воскликнул он и поспешил ей навстречу.
Мэри сегодня была в том же сером плаще с капюшоном, в котором бежала из дома. Когда мистер Комин склонился над ее рукой, почтительно целуя, Мэри в обычной своей спокойной манере произнесла:
– Прошу вас, скажите мне правду, сэр: теперь, когда у вас было достаточно времени все хорошенько обдумать, вы не хотите вернуться к мисс Марлинг?
– Разумеется, нет! – воскликнул мистер Комин, выпуская ее руку. – Неужели вы пришли ко мне в качестве чьей-то посланницы?
– Увы, нет, сэр.
Он постарался, чтобы в его голосе не прозвучало то разочарование, которое он при этом испытал.
– Значит ли это, мадам, что вы пришли дать мне ответ на то предложение, которое вы получили от меня вчера? Хочу, чтобы вы знали – если вы отдадите мне свою руку, я буду считать себя счастливейшим из смертных.
Она принужденно улыбнулась:
– Вы очень добры, сэр. Я знаю, что не имею права принять ваше предложение, которое расцениваю как самопожертвование, но мое положение настолько ужасно, что я принимаю его.
– Поверьте, я сделаю все, чтобы помочь вам. Мы должны сейчас составить план и решить, что лучше предпринять. Присядьте же, прошу вас.
– Но я прервала ваш завтрак.
– Не обращайте внимания, прошу, я уже поел.
В глазах мисс Чалонер мелькнул огонек.
– Зато я сегодня не успела позавтракать и. пришла к вам на голодный желудок. Он сочувственно пожал ей руку:
– Я прекрасно понимаю ваше состояние, вам, наверно, сейчас невыносима даже мысль о еде. Давайте сядем поближе к огню.
Мисс Чалонер ответила:
– Мне никогда не бывает невыносима мысль о еде. Прошу вас, сэр, позвольте мне разделите с вами завтрак. Я ужасно голодна.
Вид у него стал озадаченный, но он, постаравшись скрыть удивление, тут же подвел ее к столу и усадил.
–Ну, разумеется, мадам! Я сейчас прикажу принести для вас чистую тарелку и чашку. – Он открыл дверь и чуть не сбил с ног служанку, опять прильнувшую к замочной скважине в надежде уловить хотя бы одно слово на родном языке. Знание французского у мистера Комина оставалось таким же небезупречным, как и в начале путешествия, но он все-таки сумел попросить чашку и тарелку.
Когда требуемое было принесено, мисс Чалонер налила себе кофе и намазала маслом тост. Она принялась завтракать с большим аппетитом, и у мистера Комина, усердно ее потчевавшего, даже мелькнула мысль, что в такой ответственный момент жизни ее поведение не назовешь возвышенным. А мисс Чалонер, вонзая маленькие белые зубки в тост, вспомнила в это время свою трапезу в другом месте и в обществе другого джентльмена. У нее защемило в груди, и, не желая поддаваться слабости, она быстро и деловито спросила:
– Когда мы поженимся, сэр? И когда сможем выехать из Парижа?
Мистер Комин налил ей еще кофе.
– Я уже все продумал, мадам, и теперь у меня сложилось два варианта наших действий, которые я хотел бы вам изложить. Во-первых, мы можем, если пожелаете, вернуться в Лондон, где церемония нашего бракосочетания не вызовет никаких трудностей. Но должен вас предупредить, что в Англии наш брак обязательно породит определенные сплетни и толки. Альтернативой может служить второй вариант – мы с вами едем в Дижон, отыскиваем там английского пастора, чей адрес мне дал маркиз Вайдел, и если вы согласны с этим вариантом, мадам, то сразу же после церемонии мы проследуем в Италию, где пробудем некоторое время, пока не улягутся эти слухи. Правда, и такой вариант имеет недостатки, а именно: нам придется воспользоваться информацией, полученной с помощью маркиза, что должно быть вам не особенно приятно.
– Пусть это вас не беспокоит, – твердо заявила мисс Чалонер. – Но позвольте узнать, к какому из вариантов склоняетесь вы сами, сэр?
– Решать, без всякого сомнения, предоставляется вам, мадам.
– Но, послушайте, сэр…
– Какой бы вариант вы ни избрали, для меня он будет приемлемым.
Мисс Чалонер, стремясь уехать из Парижа как можно скорее и чувствуя, что их разговор затягивается, остановила свой выбор на Дижоне. Меньше всего ей сейчас хотелось возвращаться в Англию. Лучше переждать, пока утихнут сплетни и толки. Мистер Комин любезно заявил, что ее выбор имеет преимущества, кои тут же и перечислил, после чего сообщил, что они смогут выехать еще до полудня. Мисс Чалонер призналась, что ей необходимо купить кое-что из вещей, поскольку все, что она имеет, надето на ней. У мистера Комина и это вызвало изумление, но он только деликатно осведомился, есть ли у нее средства, чтобы купить необходимое. Она уверила, что есть, и, пока он пошел заказывать почтовый дилижанс, отправилась в близлежащие магазины. Гордость не позволяла мисс Чалонер взять что-либо из вещей, купленных маркизом. Правда, она надевала некоторые из них по необходимости в доме мадам де Шарбон, но сейчас все они были аккуратно сложены и оставлены в спальне: платья из шелкового газа с шелковыми кружевными фестонами, платья из тафты, канифаса, парчового атласа; накидки, богато отделанные дорогими кружевами, пеньюары из тончайшей невесомой ткани, батистовые сорочки, кружевные шемизетки, турецкие шали – все, что необходимо модной даме – или, подумала мисс Чалонер с невеселой улыбкой, любовнице маркиза. Из всего богатства она оставила лишь предмет первой необходимости – щетку для волос.