Она бросила их ему, отдала хлыст и обезоруживающе сказала:
– Конечно, я поступила нехорошо, но я не сделала ничего такого, что заставило бы относиться ко мне как к глупому ребенку, не способному управлять даже осликом.
Мистер Ривенхол еще сильнее сжал губы.
– По крайней мере, признай, что я могу управлять твоими лошадьми! – сказала она.
– Твое счастье, что я смог остановить их! – резко оборвал он ее.
– Как это низко с твоей стороны! – воскликнула Софи.
Это, действительно, было низко, и он знал об этом.
– Ездить по Сити, не имея даже грума на запятках! – бешенстве сказал он. – Ничего не скажешь, хорошенькое поведение! Ты не умеешь вести себя, кузина! Или в Португалии так принято?
– О нет! – ответила она. – В Лиссабоне меня знали, и я не могла позволить себе такие выходки. Ужасно, не правда ли? Уверяю тебя, все обитатели Сити глазели на меня! Но не бери в голову! Меня ведь никто не знает в Лондоне!
– Не сомневаюсь, – ехидно заметил он, – сэру Горас такое поведение пришлось бы по душе!
– Нет, – сказала Софи. – Сэр Горас думал, что ты сам предложишь мне вожжи. Теперь ты хоть знаешь, что я могу справиться с горячей парой, – любезно объяснила она.
– Я никому – никому — не позволю управлять моими серыми!
– Вообще-то, – согласилась Софи, – ты абсолютно прав. Просто удивительно, как легко неуклюжие руки могут порвать нежные губы!
Мистер Ривенхол почти заскрежетал зубами.
Софи вдруг рассмеялась:
– О кузен, не будь так беспричинно зол! – попросила она. – Ты хорошо знаешь, что я не причинила вреда твоим лошадям! Так ты поможешь мне купить пару?
– Я никогда не сделаю такой ужасной глупости! – резко ответил он.
Софи спокойно выслушала его.
– Очень хорошо, – сказала она. – Тебе, наверное, больще понравится выбирать для меня подходящего мужа. Мне этого очень хочется, а у тебя, я знаю, талант.
– Ты совсем не деликатна? – поинтересовался мистер Ривенхол.
– Наоборот! Ты даже не представляешь, насколько!
– Не представляю!
– Но с тобой, мой дорогой кузен, – продолжала Софи, – мне абсолютно не надо себя сдерживать. Пожалуйста, найди мне подходящего мужа! Я не ангел, и меня устроят даже малейшие достоинства избранника.
– Ничего не доставит мне большего удовольствия, – заявил мистер Ривенхол, повернув в дюйме от угла на Хеймаркет, – чем видеть тебя замужем за человеком, который сможет усмирить твои экстраординарные наклонности!
– Отлично выполнено! – одобрила Софи. – Но если бы в это время на дорогу выскочила собака или какой-нибудь бедняга переходил бы улицу?
Мистера Ривенхола подвело его чувство юмора. Он был вынужден подавить смешок, прежде чем ответить.
– Меня удивляет, кузина, что никто до сих пор не придушил тебя!
Тут он заметил, что кузина больше не интересуется им. Она отвернулась и прежде, чем он понял, что ее отвлекло, быстро сказала:
– О, пожалуйста, останови экипаж! Я увидела одного знакомого.
Он исполнил эту просьбу и потом, слишком поздно, заметил, кто идет к ним навстречу.
Нельзя было ошибиться, увидев эту грациозную фигуру и золотистые волосы, выбивающиеся из-под волнистых полей касторовой шляпы. Мистер Огэстес Фонхоуп, поняв, что дама в экипаже машет ему, остановился, снял шляпу и вопросительно смотрел на Софи.
Это был действительно красивый молодой человек. Его волосы вились от природы и были откинуты назад, открывая лоб цвета алебастра; у него были изогнутые брови и темно-синие немного задумчивые глаза, удивительного размера и блеска; его рот, казалось, был вылеплен лучшим из скульпторов. Он был среднего роста, пропорционален и не нуждался в диете из картофеля, вымоченного в уксусе, для сохранения стройности. Ему бы это и в голову никогда не пришло. То, что мистер Фонхоуп не обращал никакого внимания на свою внешность, придавало ему особое очарование. Он, конечно, не мог не знать о том восхищении, которое возбуждал, но,будучи поглощенным одной мыслью – стать величайшим поэтом, мало слушал то, что говорили ему, и совсем не слушал то, что говорили о нем; и даже его недоброжелатели (такие как мистер Ривенхол и сэр Чарльз Стюарт) вынуждены были признать, что это восхищение пока что не пробило облако рассеянности, которым он окружил себя.
Но его взгляд, обращенный на мисс Стэнтон-Лейси выражал нечто, отличное от рассеянности, и это не ускользнуло от мистера Ривенхола, правильно истолковавшему смущенную и неуверенную улыбку мистера Фонхоупа. Посследний не имел ни малейшего представления о леди, так дружески протянувшей ему руку. Тем не менее он взял эти руку в свои и приятным, отсутствующим голосом произнес:
– Здравствуйте!
– Брюссель, – пришла на помощь Софи. – Помните, мы танцевали кадриль на балу у герцогини Ричмонд? О, вы знакомы с моим кузеном, мистером Ривенхолом? В этом сезоне я буду жить у своей тетушки на Беркли-Сквер. Вы обязательно должны навестить нас. Она будет очень рада, я знаю!
– Конечно, я помню! – ответил мистер Фонхоуп, скорее из вежливости. – Счастлив видеть вас снова, сударыня, это так неожиданно! С удовольствием навещу вас на Беркли-Сквер.
Он поклонился и сделал шаг назад. Серые лошади, которым передалось нетерпение мистера Ривенхола, рванули с места.
– Как должно быть приятно встретить старого друга сразу после приезда! – едко сказал мистер Ривенхол.
– Да, правда, – согласилась Софи.
– Надеюсь, ему удастся вспомнить твое имя, прежде чем он воспользуется твоим приглашением.
Ее губы дрогнули, но ответила она совершенно серьезно:
– Не сомневайся, если он не сможет вспомнить, кто-нибудь подскажет ему.
– Ты бесстыдница! – сердито сказал он.
– Чепуха. Ты так говоришь только потому, что я взяла твоих лошадей, – ответила она совершенно спокойно. – Перестань! Я обещала больше этого не делать.
– Уж я об этом позабочусь! – резко ответил он. – Позволь сказать тебе, дорогая кузина, я против того, чтобы ты вмешивалась в дела моей семьи!
– Очень рада слышать это, – сказала Софи. – Потому что теперь, если мне захочется угодить тебе, я буду знать, как. Я, правда, думаю, что у меня вряд ли возникнет такое желание. Но надо быть готовой ко всему, даже к самому невероятному.
Он повернул голову к ней, его глаза сузились, но выражение их было очень любезным:
– Неужели ты настолько неблагоразумна, что скрестишь шпаги со мной? – поинтересовался он. – Я не буду делать вид, что неправильно понял тебя, кузина, и не хочу, чтобы ты сомневалась в моих намерениях! Если ты воображаешь, что я когда-нибудь позволю этому молокососу жениться на моей сестре, то ты меня очень плохо знаешь!