Кит не удивился, что няня знает о супружеских планах Ивлина, но когда он узнал от Фимбера, которого застал в спальне Ивлина за распаковыванием багажа, что и остальные домочадцы были также хорошо информированы, то засомневался, сможет ли вообще что бы то ни было остаться секретом от слуг, в особенности такое рискованное дело, как его собственное. Фимбера, казалось, сомнения не тревожили, но он сказал, расставляя щетки на туалетном столике, что обдумывает этот вопрос и пришел к некоторым выводам:
Наблюдая за ним с недоверием, Кит спросил:
– Какие же это выводы?
– Ну, сэр, – ответил Фимбер, – следует напомнить, что посещение Рейвенхерста его светлостью дело необычное, так что ваше сегодняшнее прибытие вызвало большое любопытство. При обычных обстоятельствах, я тотчас же сделал бы Нортонам строгий выговор, но в этом случае я чувствую, что стоит им все же намекнуть.
– Намекнуть на что? – спросил Кит с еще большим недоверием.
– На вашу приближающуюся свадьбу, сэр, – предполагается, что вы его светлость, – сказал Фимбер, заботливо укладывая кипу рубашек в один из платяных шкафов. – Естественно, слухи об этом событии достигли Рейвенхерста несколько раньше, но я до сих пор не подтверждал их.
– В самом деле?
– Нет, сэр, – сказал Фимбер невозмутимо. – Не в моих правилах выходить за границы обычной вежливости в разговоре с Нортонами. Очень приличные люди, но всего лишь новички здесь. Я предвидел, что они попытаются узнать от меня, что вас привело в Рейвенхерст, и я приготовился выразить в ответ удивление, если не сказать недоверие, мистер Кристофер.
– Что же, черт возьми, ты сказал им?
– То, что вы желаете посмотреть, как здесь обстоят дела, сэр, – как и договорились перед тем, как вы покинули столицу. Каждому известно, что именно дядя милорда здесь управляет и что во всяком случае милорд может не беспокоиться о том, что не является его собственностью. Так что я обязан, мистер Кристофер, намекнуть, что скоро, здесь, в Рейвенхерсте, ожидаются перемены.
– Это удовлетворило Нортонов?
– О да, сэр! Они были очень взволнованы, надеясь, что юная миледи сможет полюбить это место и уговорить милорда открыть все комнаты, как и должно быть и как было всегда, когда покойный господин был жив – хотя им известно об этом только по слухам. Если я смею советовать, сэр, вы должны сказать миссис Нортон, чтобы она приготовила комнаты ее светлости для вашего внимательного осмотра, как будто вы предполагаете заново меблировать их, сэр.
Кит ничего не возразил на это, но посмотрел подозрительно на Фимбера, понимая, что четкость его речи и суконная манера говорить предвещают нечто менее приятное. Он сказал:
– Я с легкостью сделаю это, но ты немедленно расскажешь мне, что еще у тебя на уме.
– Прошу прощения, сэр!
– Не ходи вокруг да около! – приказал Кит. – Тебе не удастся меня провести, и не думай! Выкладывай, что у тебя на уме?
– Совершенно не понимаю, на что вы намекаете, сэр. Мне просто пришло на ум, что было бы хорошо, если бы вы послали за судебным приставом, чтобы обсудить с ним все, касающееся поместья. Но, без сомнения, вы уже подумали об этом.
– Ни о чем я и не думал! – решительно сказал Кит. – Послать за Гудлеем – который не мой судебный пристав, – чтобы обсуждать с ним дела моего брата? Благодарю! Это уж слишком!
– Стало быть, вы сразу идете на попятный, мистер Кристофер: ни один человек не поверит, что вы вернулись домой, чтобы разобраться в делах, если вы даже не вникаете в них! – возразил Фимбер, возвращаясь к своей обычной манере. – Именно это и вызовет недоумение! Не стоило и огород городить! Почему бы вам не поговорить с мистером Гудлеем об имении и, может быть, проехаться с ним верхом? Если вы хотите сказать мне, что его светлость обидится, то я могу лишь возразить, что не вам обвинять меня в лицемерии, сэр! Вы знаете не хуже меня, что милорд предложил бы вам поступать так, как вы сочтете нужным, и был бы вам только благодарен!
– Да, я согласен, но…
– Вы в ужасной хандре, мистер Кристофер, вот что плохо! – прервал Фимбер бодро. – И это неудивительно, когда дом как вымерший, а вам не хватает его светлости, я в этом уверен! Вы почувствуете себя лучше, если поужинаете. По-видимому, милорд, когда был здесь, пользовался только комнатами, находящимися в этом крыле, так что я сказал Нортонам, что вы сделаете так же. Библиотека для вас приготовлена, и ужин будет подан в зеленом зале, сэр, и будьте спокойны!
Легкий, но прекрасно приготовленный ужин, несомненно, улучшил настроение Кита, однако не увеличил его желания погрузиться в записи судебного пристава, что должно было бы придать правдоподобие его приезду сюда. Ему трудно было разобраться в причинах своего душевного состояния, ведь он ничем не рисковал и не хуже Фимбера понимал, что Ивлин не только не стал бы возражать против его действий, но, вероятнее всего, изумился бы, узнав о его сомнениях. Однако ощущение неудовольствия не проходило, и, если бы не крайняя необходимость, он избежал бы встречи с судебным приставом.
Однако этот достойный человек сам появился в доме на следующее утро, когда Кит заканчивал завтрак. Кит вынужден был присоединиться к нему в библиотеке, и тот приветствовал его, радостно улыбаясь и извиняясь за то, что не смог посетить Рейвенхерста во время приезда милорда. Он сказал, что, когда он положил квартальные счета перед лордом Брамби, лорд сообщил ему (с приятной доверительностью), что надеялся вскоре отказаться от попечительства, и поручил ему сделать все, что было в его власти, чтобы милорд Денвилл был введен в курс всех подробностей, касающихся управления его сассекским имением. Он добавил, глядя с сияющей улыбкой на Кита, что, если бы тот предупредил заранее о своем прошлом приезде, он не преминул бы нанести ему визит.
– Поскольку, позвольте мне сказать, милорд, я и, думаю, все, кто работает в Рейвенхерсте, страстно ждут того дня, когда вы возьмете на себя управление наследством, не имея при этом ни малейшего желания умалить заслуги милорда Брамби! Трудно найти человека более педантичного в исполнении своих обязанностей, чем мистер Генри – лорд Брамби, должен я сказать! – но все же это совсем другое дело, сэр! Вы и мистер Кит росли на наших глазах, от самой колыбели! А как дела у мистера Кита, милорд?
Мистер Кит, смиряясь с неизбежным, сказал, что у него все в порядке; он принял поздравления по случаю предстоящей женитьбы его брата и выразил намерение провести остаток солнечного летнего утра, изучая скучные документы, принесенные Гудлеем. К счастью, Гудлей не догадался, что его знатный господин более интересуется имуществом, завещанным покойным графом его младшему сыну, чем своим собственным обширным наследством.
В течение двух последующих дней скуку Кита разгоняли поездка верхом вокруг поместья с Гудлеем и церемониальный визит священника. На третий день немногочисленная прислуга в Рейвенхерсте пришла в возбуждение, а он сам явственно ощутил надвигающуюся опасность, – когда из Лондона прибыли два экипажа со слугами, управляющим, ливрейными лакеями милорда и миледи и нанятым за грабительскую плату величественным господином, управлявшим кухнями в городском доме милорда на Хилл-Стрит. Через некоторое время появился большой фургон, в котором находились, помимо горы сундуков, несколько горничных, два официанта, два кухонных лакея и некоторые предметы обстановки, необходимые миледи для полного комфорта. Затем к главному входу подъезда подъехал элегантный фаэтон. Ступеньки были опущены, и по ним спустилась величавая женщина, видом напоминавшая почтенную вдову из высшего сословия, на самом же деле то была мисс Римптон, напыщенная камеристка миледи; за ней минутой позже последовала сама миледи, отнюдь не величавая, но очаровательная в шелковом платье цвета зеленых яблок, подчеркивавшем ее стройную фигуру; на голове ее была шляпка наимоднейшего фасона: великолепное изделие с высокой тульей, громадным выступающим вперед полем, лентами и пучком вьющихся страусиных перьев того же оттенка, что и платье. Мистер Фэнкот, появившийся на сцене как раз вовремя, чтобы помочь этому видению спуститься из фаэтона, услышал выбившее его из колеи известие.