– Избавьте меня от объяснений, сэр. Я был возмущен не меньше вашего.
Сэр Энтони несколько мгновений глядел на него, потом, видимо, успокоился. Он снова повернулся к милорду, который все еще восхищенно рассуждал о фехтовании.
– Вы должны объяснить мне, сэр, если изволите. Я полагаю, у вас были какие-то причины устроить этот тарарам.
Властный взгляд остановился на нем.
– Конечно, – сказал милорд. – Не сомневайтесь в этом. Я смотрю на все это дело как на один из своих шедевров.
– Ах так? – Голос сэра Энтони стал сардоническим. – Но объясните мне все, сэр. Прошу вас! До тех пор я не в силах оценить вас по достоинству.
– Вам лучше быть откровенным с Тони, сэр, – вмешалась Прюденс. – Он знает, что мы бежавшие из Шотландии якобиты.
Казалось, милорд не одобряет этого определения.
– Дитя мое, я живу в настоящем, не в прошлом. Даже я не смог спасти дело принца, а все неумелость его сторонников. Я отверг их замысел. Это была попытка, совершенно недостойная меня. Не называй меня якобитом.
– Прошу извинения, сэр. – Прюденс поклонилась. – Тогда скажу только, что сэр Энтони знает о нас правду.
– Всей душой осуждаю подобную неосторожность, – отозвался милорд. Он был полон укора. – Никогда не раскрывай людям более, чем необходимо, Прю. Я учил тебя этому много лет назад.
– Сказать по правде, сэр, джентльмен давно догадался обо всем сам.
Робин поднялся из своей ниши у окна.
– Все это уже не важно. Вы, сэр Энтони, и вообразить не можете, какой это был сложный план.
– Тонкий, – поправил сына его лордство.
– Запутанный, сэр. Вам следует знать, Фэншо, что мой отец был достаточно неосмотрителен, чтобы поставить свою подпись под одним изменническим письмом.
– Неосторожность, – сказал милорд. – Я признаю это. Но это не было моим настоящим именем, Робин. Не забывай этого.
Сэр Энтони был удивлен.
– Я бы никогда не подумал. Это совсем не похоже на вас, милорд.
Милорд в мгновение ока обрел былое благодушие.
– Вам дано глубокое понимание людей, мой дорогой сэр. Я допустил неосторожность. Иногда энтузиазм заводит нас слишком далеко. Вы видите, даже я могу совершить ошибку. Из этого можно извлечь урок.
– Позвольте мне продолжить, сэр, – перебил Робин. – Это письмо, сэр Энтони, попало в руки покойного мистера Мэркхема, который намеревался продать его моему отцу за баснословную цену. Вы понимаете?
Сэр Энтони кивнул.
– Кое-что начинает проясняться, – заметил он.
– Сейчас станет еще яснее. У моего отца имелось письмо, написанное сэром Хамфри Грейсоном, содержащее что-то вроде обещания помочь делу принца. Это вас не удивляет?
– Удивляет только то, что оно оказалось у вашего отца. Остальное я и так знаю.
– Тогда ничто уже не сможет удивить вас. Когда вы лучше узнаете моего отца, вы поймете, что он, конечно, должен был сохранить подобное письмо.
– Только не кричите «Боже упаси!», сэр, – сказала засмеявшись Прюденс. – Пощадите наши чувства к родителю.
Милорд поднял руку.
– Моя дочь, сэр Энтони, должна, разумеется, понимать, что близко знать меня – это большое преимущество.
Сэр Энтони с трудом сдерживал улыбку.
– Интересно, что бы сказал на это Мэркхем? Продолжайте, Робин. Я начинаю понимать.
– Мой отец, сэр, произвел с ним обмен, вот и вся история. Он уверяет, что было не менее полудюжины других способов добыть эту бумагу у Мэркхема, но этот показался ему самым изящным...
– Безусловно, – перебил его милорд. – Здесь и объяснять нечего. Таким образом я навсегда избавился от своего мюнхенского друга и дал возможность сыну явиться перед мисс Грейсон в плаще героя. Я превзошел сам себя. – Он поймал на себе изумленный взгляд сэра Энтони и грациозно помахал платком. – Вы зачарованы. Я ожидал этого. Вы никогда не видели никого, подобного мне.
– Никогда, клянусь честью, – выразительно отозвался джентльмен.
– И ты, мой сын, такого больше не увидишь, – произнес милорд сожалеющим тоном.
– Бог милостив, – туманно ответил Робин. Сэр Энтони внезапно расхохотался.
– Нет, в самом деле, это большое преимущество! – сказал он. – За знакомство с вами можно отдать чуть не все на свете. Мой кругозор расширяется с каждым часом.
Милорд любезно улыбнулся.
– Это неизбежно, – промолвил он. – Иначе и быть не могло.
Сэр Энтони принялся ходить от камина к окну, стараясь совладать с обуревающими его чувствами.
Наконец он повернулся с жестом отчаяния:
– Сэр, вы меня деморализуете. До того как мне посчастливилось узнать вас, я вел благоразумную жизнь и все мои понятия были абсолютно благопристойными. Сейчас же, сэр, я вижу, что иду по вашим стопам, вмешиваюсь в Бог знает какие сомнительные замыслы и с ужасом предвижу день, когда для меня перестанут существовать всякие чувства приличия и законности.
Милорд от души поздравил его с этим, потом добавил задумчиво:
– Одно время я водил дружбу с отцом-иезуитом. То было в дни моей юности. Я очень многое приобрел от него. Да, я узнал несколько полезных вещей.
– Клянусь головой, вы узнали куда больше, чем хотел иезуит, – заметил Робин.
– Да, – согласился его отец. – Но ведь его ум, сын мой, имел некоторые границы.
– А вы признаете границы, милорд? – спросил сэр Энтони.
Милорд серьезно поглядел на него.
– Не знаю, – сказал он с подкупающей простотой. – Я их еще не видел.
В комнату ворвалась миледи Лоуестофт, она была в полнейшем смятении. Ее острые глаза перебегали с одного джентльмена на другого.
– Вся компания в сборе! – Она развязала шнурки своей мантильи и сбросила ее. – Роберт, я прекрасно знаю, что вы совершили нечто ужасное! Вчера ваших детей не было у друзей в Бэрнете. – Она направила на него указующий перст. – Я уверена, что Робин убил Мэркхема, – и по вашему приказу, Роберт! Это скандал, безумие! Я в ужасе!
– Мой удар! – кивнул милорд. – Великолепно!
– Что это еще? Что это за удар? – вскричала миледи.
– Вы не поймете, милая Тереза. Это значит делать выпад одновременно с выпадом противника – сами понимаете, насколько это опасно! – и, отбивая его удар, уже без малейшего препятствия проникать в сердце, так ведь, сын мой?
– Значит, это правда! – сказала миледи. Казалось, она нисколько не интересуется блеском фехтовального искусства в отличие от сэра Энтони, который с живейшим интересом смотрел на Робина. – Боже мой, Роберт, что теперь будет? – Она накинулась на сэра Энтони: – А вы?! Только не говорите, что и вы в этом не замешаны!