Коломиец оживился, культура это он, Коломиец, его ведомство, ответил с достоинством, расправляя крылья:
Это сложный вопрос, и неверно его ставить в такой плоскости...
Да хоть креветкой, прервал я, футурология если и культура, то несколько другая. Никто не ставил, так поставим мы. Итак, перед нами выбор: убить ублюдка или сжечь «Джоконду». По всем канонам навязываемой нам из-за океана морали бесспорно надо выбрать жизнь ублюдка, так как человеческая жизнь... Дальше любители сами могут договорить на полчаса бредятины о сверхценности любой человеческой жизни, а я сразу обращаюсь к нормальным людям: если честно, не по фигу ли нам десятки тысяч египтян, что погибли на строительстве пирамид? Зато уже тысячи лет весь мир любуется, ахает, прикидывает, сколько же каменных глыб втащили туда... А властители соседних государств пару тысяч лет страшились нападать на Египет: страна, которая возвела такие громады, сумеет дать отпор!.. Мы считаем, что пирамиды стоили жизней тех самых простых египтян. Так? Но для поддержания этих в самом деле незыблемых человеческих ценностей нам придётся всего лишь убивать ползущих из-за океана тараканов, которые жрут нашу культуру, наш язык, уничтожают нас как народы.
Дальше ели в молчании, слышалось только сопение, чавканье, стук и звяканье посуды. Когда подошла очередь кофе и компотов, я видел, как за дальним столом встал Кречет. Вместе с ним поспешно вскочили наши силовики, только Забайкалов продолжал неспешно очищать тарелку ломтиком белого хлеба. Мне отсюда видно было, что перед Яузовым осталась недоеденная курица, но министр обороны не смел усидеть перед лицом главнокомандующего.
Коломиец тоже поднялся. Вот почему он во время разговора косил в сторону обедающего президента. Что-то хочет узнать или попросить. Лучше, если бы наш министр культуры был хапугой или казнокрадом. Ущерба бы меньше. Сколько человек может украсть для себя лично? А вот когда старается для человечества...
Мы с Забайкаловым закончили обед ноздря в ноздрю. В коридоре Кречет стоял в окружении министров, все галдели, как стая галок на дохлой козе. Кречет увидел нас, блёкло улыбнулся. Министры расступились, он вышел из круга. Его широкие ладони с силой потерли лицо. Серая ноздреватая кожа слегка побагровела, приняв вид ещё ужаснее. Под глазами повисли темные круги, исхудавшие щеки опустились, квадратный подбородок боксёра стал ещё массивнее.
Черт, сказал он устало, черт... Как трудно! И как было проще тем ребятам, что правили Советским Союзом.
Забайкалов пророкотал благодушно:
Это вы о чём?
А то, что мы теперь сами, ответил Кречет. Одни-одинёшеньки во всем мире.
А раньше? спросил Забайкалов с интересом. Разве мы не единственные, кто строил коммунизм?
Нет, ответил Кречет устало. Все лучшие люди мира строили вместе с нами. Все самые чистые, честные, идеалистичные... Половина нашей агентуры, если не больше, была добровольной. Работали не за страх или деньги, а по совести, по идейной убежденности в правоте коммунизма! Все атомные секреты нам перетаскали, все чертежи военной техники, всё-всё... А теперь никто на Россию... всего лишь Россию, работать не будет. Ни один американец, ни один немец, ни один француз... Раньше да, но раньше у нас полным ходом строили коммунизм. Со всех сторон наперебой предлагали услуги! Работали не на Россию, а на страну победившего... ну побеждающего коммунизма. Мечтали, что и к ним из России придет это царство равенства и свободы. Конечно, более гуманное, без диких жестокостей, свойственных этим диким русским, что на самом деле есть скифы, а вот у них в Европе коммунизм будет в самом деле таким, о каком в их же Европе мечтали все века...
Краснохарев вздохнул:
А теперь мы, увы, как все... Теперь вон даже китайцы наступают. Платон Тарасович, в газетах крик стоит! А что на самом деле?
Подвижек войск не замечено, ответил Кречет зло. Но что-то там происходит, верно. Массы народа стягиваются к границе. В газетах крик насчет исконных прав Китая на земли Уссурийского края.
Сказбуш уточнил:
В провинциальных газетах. Или в мелких.
Но они, сказал Кречет рассерженно, покрывают основную часть страны!
Если бы начало кампанию правительство Китая, то первая публикация была бы в центральной прессе.
Коган вставил:
Хоть я и не разведчик, но полагаю, что в некоторых случаях удобнее начинать с мелких газет. В случае чего можно сделать вид, что это инициатива мелких экстремистских групп. До которых просто не дотянулись руки власти.
Кречет проговорил задумчиво:
Может быть... Все может быть. Но я не верю, что там что-то серьёзное, несмотря на все предупреждения госдепартамента США.
Почему?
Потому что тон заявления госдепартамента слишком... игривый, что ли. По крайней мере, как будто сами смеются над тем, что говорят. Зато во всех американских газетах крупным шрифтом перепечатывается все из тех провинциальных китайских газет, где сообщается о скоплении народа вблизи границы с Россией. И снабжается комментариями! И множество фото... Да-да, там просто кипит от репортеров, операторов. Как будто весь мир старается спасти Россию от вторжения голодных китайских масс!.. Ладно, что у нас с подготовкой бюджета?
Коган сказал печально:
Ну вот, опять за рыбу гроши... Увы, каждый народ... это я о себе, имеет то правительство, которое его потом имеет.
Я вошел в кабинет последним, сел за краешек. Сказбуш, чему-то улыбаясь, вытащил из принтера, встроенного в его ноутбук, лист бумаги. Всмотрелся с явным удовольствием, щелчком переправил по столу в мою сторону.
Что это? спросил я.
На листке моей любимой гарнитурой arial Сказбуш знает даже это было набрано около сотни фамилий, выделено болтом, а подле каждой краткий комментарий бледным курсивом.
Стараюсь облегчить вашу совесть, пояснил Сказбуш. Или сознание, что там у вас? В Европе некоторое время тому велись работы по созданию программы, аналогичной программе «Звездных войн», а также разработке различных видов электронного оружия. Судьба учёных, которые занимались этой работой, весьма показательна. Взгляните, взгляните... Это любопытно.
За моей спиной словно распахнули двери гигантского холодильника. Я смотрел на эти листки, кожу опалило холодом, затем холод начал забираться во внутренности.
На листке было напечатано:
1. Профессор Кейт Боуден в 1982 году погиб в автокатастрофе.
2. Джек Вулфенден погиб в результате катастрофы планера в июле 1982 года.
3. Эрнст Броквей покончил жизнь самоубийством в ноябре 1982 года.
4. Стефен Дринкуотер повесился в 1983 году.
5. Полковник Энтони Годли пропал без вести в апреле 1983 года, объявлен умершим.