— Откуда взялось беспокойство? — Всеслава наконец определилась и принялась неспешно наносить на лицо освежающий крем из предрассветной облачной влаги и голубой мяты. — Разве ты не избавил нас от всех потенциальных смутьянов?
— Для этого мне пришлось бы перебить и жриц, и фат уровня «возможно, жрица», — рассмеялся Мечеслав.
— Даже тех, кого я возвысила?
— В первую очередь тех, кого ты возвысила.
— Ты слишком суров.
— Твоя мягкость компенсирует мою жёсткость.
— А вместе мы проводим разумную политику.
— Мы ведь договорились не заниматься ею друг с другом, — шутя, напомнил барон. — Только против остальных.
— Так и есть. — Всеслава закончила с кремом и принялась изучать последствия его применения. — Почему ты заговорил о безопасности?
Будущий муж был для королевы раскрытой книгой, и она знала, что Мечеслав никогда не поднимает общие темы без конкретной цели. И книга в очередной раз была прочитана правильно.
— По словам Ожеги, чистка «секретного» полка завершена, но я просмотрел список старших офицеров и нашёл в нём Всеведу, она по-прежнему возглавляет приказ «В».
— Ожега уважает фату Всеведу. Это первое. — Королева осталась довольна увиденным и обратилась к крему для рук. — Второе же заключается в том, что мы не имеем права лишать полк опытных офицеров.
— И ты за неё попросила, — мягко произнёс Мечеслав. — Точнее, приказала Ожеге не трогать старушку.
Тон должен был показать, что барон не обижается, но хотел бы услышать объяснения, и Всеслава не нашла причин для отказа:
— Когда я взошла на престол, Всеведа уже была одним из самых опытных офицеров «секретного». Она уже была вице-воеводой и возглавляла приказ «В». Она одной из первых присягнула мне на верность и много помогала в начале царствования, в самые трудные месяцы. У меня нет ни одной причины не доверять Всеведе, зато есть масса поводов быть ей благодарной.
— Но до твоего избрания она поддерживала Ярославу, — напомнил Мечеслав.
— Именно поэтому я не сделала её воеводой «секретного» полка.
— Но оставишь вице-воеводой из чувства благодарности.
— Оставлю, потому то она блестящий профессионал. — Всеслава улыбнулась и попробовала обратить разговор в шутку: — Ты сам сказал, что в первую очередь тебя смущают мои протеже, вот ими и занимайся.
Но попытка закрыть неудобную тему улыбкой не увенчалась успехом.
— В случае с Всеведой я готов взять свои слова обратно, — продолжил атаку барон.
— Почему?
— Она слишком умна.
— Без умных Великий Дом не устоит, — медленно ответила Всеслава. — Искусство правления заключается в том, чтобы короне преданно служили даже те, кто терпеть друг друга не может.
— Всеведа не только умна, но и опасна. И занимает слишком важную должность, — горячо продолжил барон. — Приказ внутренней безопасности — ключевой во всём «секретном», а сейчас им руководит женщина, которой я не доверяю.
Королева поняла, что любимый закусил удила, однако поддаваться напору не собиралась и выбрала компромиссный вариант:
— Договоримся так: пусть Всеведа совершит ошибку, пусть даст тебе в руки хотя бы слабый козырь, и обещаю, что мы немедленно вернёмся к этому разговору.
— Но…
Но Всеслава тут же дала понять, что считает тему закрытой.
— А сейчас одевайся: ты не можешь предстать перед подданными полуголым!
— Очаровательный костюм, Всеведа.
— Спасибо, Ожега.
— Строгий, но изящный. И сидит великолепно… Это Фанор Турчи?
— Нитам Кумар, — коротко ответила вице-воевода.
И едва сдержала удовлетворённую усмешку, заметив изумлённо приподнявшиеся брови Ожеги.
— Я думала, Нитам шьёт только вечерние платья.
— Мы с ним старые друзья, и Нитам решил побаловать меня на прошлый день рождения: сам придумал фасон и сам сшил.
— Это многое объясняет, — улыбнулась пришедшая в себя воевода «секретного».
— Совершенно верно.
— Странно, что ты раньше его не надевала.
— Как-то не складывалось.
Теоретически «светский» разговор можно было заканчивать: отчёты Всеведа сдала начальнице ещё утром, прочитать их Ожега явно не успела, а даже если и прочитала, говорить о делах в преддверии большого совещания не имело смысла. Однако воевода мялась. Так очевидно мялась, что Всеведе даже стало немного жаль девчонку, но не настолько, чтобы помогать ей выстраивать диалог. Вице-воевода молчала, преданно разглядывая командира, и дождалась:
— Я слышала, к тебе заходила Ярина? — выдавила наконец Ожега.
— Вчера утром.
— Я только узнала.
«Возможно, но это ничего не меняет».
Всеведа изобразила на лице выражение сосредоточенного внимания, но вновь промолчала, никак не прокомментировав высказывание замявшегося руководства.
— Я понимаю, что должна удерживать Ярину от подобных визитов, но она… Мы…
— Она совсем недавно возглавляла «секретный», — сжалилась Всеведа. — И поэтому ей интересно всё, что у нас происходит.
— Верно.
«А ты у неё в кулаке. Как, собственно, было всегда. Ты очень хочешь проявить самостоятельность, но не можешь: тебе не позволяют. Выходки старшей „подруги“ тебя унижают, но ты не в состоянии их прекратить».
— Я хочу сказать, что Ярина больше не командует «секретным», — неожиданно сообщила Ожега. — Что бы она тебе ни говорила, это её личное мнение. Мне нужна ты.
— Спасибо.
«Надо же, болонка демонстрирует независимость?»
— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что все обо мне думают. — Слова давались Ожеге с большим трудом. — В целом это справедливо, но я собираюсь всё изменить.
«Ха. Ха. Ха».
Однако вслух умная Всеведа произнесла другое:
— Если тебе нужна моя поддержка, она у тебя есть. Я знаю, что такое субординация, и собираюсь подчиняться только своему командиру.
— Спасибо.
— Не за что.
А в следующий миг диалог был прерван громогласным:
— Её величество королева Всеслава!
И участники совещания поспешили по своим местам.
Точнее, не совещания даже, а расширенного совета, на котором присутствовали жрицы, каждая с двумя помощницами, бароны, каждый с двумя наиболее знатными дворянами домена, воевода Дочерей Журавля и воевода «секретного» полка со всеми старшими офицерами, представители казначейства и секретарь Её величества фата Ямания.
Всеслава появилась из боковой дверцы, как обычно, в сопровождении Мечеслава. Появилась буднично, всем видом показывая, что у них деловое мероприятие, а не пафосная церемония, однако протокол «рабочих встреч» был выдержан до последней запятой: присутствующие склонились в глубоких поклонах и пребывали в верноподданных позах всё то время, что королева шла к стоящему во главе стола креслу, и, лишь когда Её величество закончила движение, получили местный аналог команды «вольно!».