Назад Загралов вернулся вместе с Заришей в течение нескольких секунд. Вернее, вернулся в собственное тело своим истинным сознанием, определив, что вокруг него волнуются Хоч, Сестри-2 и Дарья. А также ощущая рядом с собой тяжело дышащую Авилову. Но только через несколько секунд услышал успокаивающие слова целителя:
– Главное – вот так и стой, остальное мы всё уладим… И ожоги у тебя совершенно пустяковые… Можно сказать, что уже завтра будешь бегать как огурчик… Ага! Весь в пупырышках! Хе-хе!.. И чем это тебя так приложило?.. Зариша, отдышалась? Тогда тоже присоединяйся к лечению… Ну и сама рассказывай, что вы там вытворили?
Оказалось, что почти вся кожа на Иване покрылась краснотой странных ожогов и кое-где даже стали вздуваться волдыри. Но обе ведьмы и колдун своё дело по лечению таких напастей знали туго: и неприятное жжение быстро убрали, и почти всю красноту аннулировали.
– Тем более что это не столько ожог чем-то горячим, – поясняла по ходу дела веддана, – как нечто психологического свойства…
– Почему же тогда ты сама не пострадала? – удивился Иван, осматривая Авилову.
– Так я со всех сторон как бы тобой была окружена, – ухмыльнулась самодовольно Зариша и показала слегка покрасневшую правую кисть. – И только когда этому козлу руку отсекала, меня чуть-чуть тем самым обжигающим морозом прихватило.
Вылазка получилась успешной, но по её итогам Игнат Ипатьевич высказался с огромным недовольством:
– Зря ты так, Иван, рисковал! На пределе ведь сработали! А если бы ты сознание потерял? Да мы все здесь прямо на глазах почтенных экзекуторов испарились бы, словно дым! Ты себе представляешь, что тогда было бы?
И, не дождавшись оправданий, махнул рукой и вновь умчался разбираться с набившимися в управу ревизорами. Но как бы он ни ругался и как бы ни был прав, отсечение одной руки у вражеского обладателя уже стало сказываться через четверть часа. Многие визитёры отзывались на телефонные звонки, получали по связи определённые команды и, вздыхая с облегчением, резко сбавляли в собственной агрессивности. Некоторые сразу сворачивали свою деятельность и уезжали, некоторые лишь продолжили делать видимость строгих проверок, а на самом деле просто начали спускать весь процесс на тормозах. И только небольшая часть, как было подмечено, направленная структурами президента, продолжала копать, выискивать и вынюхивать любые компрометирующие сведения, искать ошибки в оформлении документов да выпытывать про источники такого щедрого финансирования.
С этими вопросами оказалось разобраться намного легче. Про некоторые бумаги говорилось, что они сейчас отыщутся, и те вдруг действительно отыскивались на полках и в столах, которые вроде уже как просматривались ревизорами. Компромата на целителя и его сотрудников найти нельзя было при всём желании. Ну а источники финансирования казались прозрачными с того самого пункта, когда некие предприниматели (а в данном случае земельные спекулянты) по доброте своей душевной ссудили старику Хочу огромные суммы, без всяких процентов и на сорок лет. Другой вопрос, где они сами взяли столько денег и почему с такой лёгкостью одалживают их совершенно незнакомым личностям? Но это уже следовало спрашивать у спекул… э-э, точнее говоря, у предпринимателей и торговцев недвижимостью.
Имелись и другие источники, которые предоставили огромные суммы в виде пожертвований и в сопровождающих комментариях о которых указывалось: «…на развитие фармакологической продукции. А конкретно – на производство жидкого депилятора Хоча, а также иных лекарств, приоритет в которых будет выбран лично господином Хочем». Конец цитаты.
Понятно, что намечался конец репрессий. Вернее, они ещё могли продолжаться до бесконечности, ибо подобные дела моментально не закрываются и проверке за час не подлежат. Но зато весь процесс перешёл в сферу бумажной, бухгалтерско-чиновничьей волокиты. А для этого у «Империи» имелись и лучшие экспедиторы с бухгалтерами, и лучшие адвокаты.
Главное, что удалось всё как-то разрулить, никого из настырных гостей даже не поранив. Ну и наверняка помогла помощь, которую оказали обладатели-полусотники. Власти, как таковой, у них не было на команду президента, но вот некие рычаги давления, как они выражались, оказались вполне действенны. И уже к вечеру даже самые ретивые, сующие во все дыры свой нос молодые партийцы вынуждены были покинуть истоптанный вдоль и поперёк комплекс.
И только после наступления полных ночных сумерек Ивану удалось основным телом добраться до гостевого флигеля, а там вместе с родителями и тестем устроить некое подобие семейного ужина.
Карл Гансович, только два часа назад появившийся на объекте, до сих пор не мог прийти в себя от свалившихся, в том числе и на его голову, репрессий:
– Я в шоке! И пока не могу понять, с чего это все они на нас набросились? Кстати, Борис Иванович со своими людьми тоже понять не может. Но ещё большие опасения, а точнее говоря недоумения, вызывает у меня факт поспешной эвакуации всей этой своры отсюда. Такого просто быть не может! Если уж они таким скопом напали, то минимум только через неделю нам бы удалось восстановить хоть какую-то деятельность. Кто помог? Кто посодействовал?
Загралов устало ковырялся вилкой в тарелке и отвечал с полным флегматизмом:
– Все вопросы – к деду Игнату…
– Ага! Знаю я его ответы: нам, колдунам, всё по плечу! Ты-то сам что думаешь по этому поводу?
– Честно? – зять глянул на тестя, и тот закивал. – Я думаю, что страшно рад за Ольгу! Она спокойно себе работает и не видела всего этого ужаса. Я ей даже слегка завидую…
Старшие Заграловы были уже в курсе всего, да и их фантомы работали в группе Клещей не покладая рук. Но они скромно помалкивали, кивали в нужных местах да только порой, со странным сочувствием посматривали на отставного генерала. Потому что только недавно сами узнали страшную и неприятную тайну о жуткой гибели своей невестки и о том, что теперь её тело – это искусственно созданный их сыном фантом. Всё-таки эта новость оказалась для них довольно шокирующей, и обладатель сигвигатора понимал: с отцом и матерью следует серьёзно переговорить на данную тему в самое ближайшее время.
– И всё-таки? Почему ты уходишь от прямого ответа? – настаивал Фаншель.
– Да потому что понятия не имею, – пожал плечами Загралов-младший, – кто нам и как помог. Склонен и в самом деле считать это итогом колдовства и прочих чудес… которые меня, в сущности, и не касаются. А вот иная проблема мне на мозги серьёзно давит: через два дня у Олечки день рождения, и она решила его провести с размахом. Приглашены знаменитости кино и многие, многие другие. Надо уже сегодня, точнее говоря сейчас, выбрать место и срочно его зарезервировать.
После чего взглянул на скривившегося тестя и добавил:
– Ну а Карл Гансович озаботится мерами безопасности всего мероприятия.
Тот схватился за голову:
– Да! Вроде и желанный праздник, а… как-то не вовремя…