– Встань! – он подошел к робко поднимающейся девушке и взял ее за локоть. Еще раз окинул взглядом грязное худое тело и вытолкал девушку за дверь. Ее судьба больше не интересовала жреца – игрушка ему надоела.
Вдруг все подземелье содрогнулось, со скрипом зашатались ажурные металлические конструкции, сорвался один пролет верхнего карниза и с грохотом врезался в решетку бассейна, сверху посыпались куски бетона, еще больше потрясая и раскачивая стрелу крана и громко плюхаясь в грязную жижу. Когда пыль рассеялась и первые лучи света проникли внутрь, снаружи прозвучал еще один взрыв. Более глухой. Но теперь Древнев не мог не понять – это были именно взрывы. В пролом полетели, разворачиваясь, длинные веревки, и по этим извивающимся в воздухе «змеям» соскользнули вниз фигуры в защитных костюмах. Послышался грохот автоматных очередей. Древнев так и застыл на пороге своих комнат, не замечая вцепившуюся в него со страху девчонку, одной рукой крепко прижимая к бедру «кедр».
* * *
Рация, включенная на прием, затрещала и рявкнула голосом Еремина: «Вперед!» И почти сразу наверху прогремел взрыв. Как Максимыч этого ни ждал, но все равно присел от неожиданности. Сверху посыпались бетонная крошка и пыль, земля закачалась под ногами. Васильев дернул свою веревку, прикрепленную к гранатам на ручки двери. Грохнул еще один взрыв – проход заволокло дымом и пылью. Не дожидаясь, пока все осядет, по лестнице, громко грохоча, ринулись бойцы отряда. Максимыч кинулся вслед. Вот тут он позавидовал тем, у кого был противогаз, а не респираторы, – глаза слезились и чесались. Он зажмурившись проскочил облако пыли и оказался в длинном загибающем влево и вправо коридоре. Где-то деловито ухал помповик и бил короткими очередями «калаш». Бой уже шел, не дождавшись Максимыча. Слева кто-то истошно заорал, но после глухого удара крики прекратились, а рядом с парнем, как раз на уровне головы, в ржавую трубу воткнулся дротик. Сталкер упал на пол и, не глядя, разрядил дробовик в сторону воплей, с удовлетворением отметив, что там кто-то охнул и свалился на пол. Включив фонарь на шлеме, он осветил длинный коридор. Недалеко от него валялся боец в ОЗК с дротиками в животе и шее. А чуть подальше – несколько окровавленных тел в кирасах из чешуи дракона. Воткнув разряженный обрез в чехол на бедре, он перехватил автомат и пошел вперед. Тела дикарей валялись прямо перед площадкой лестничного пролета. А звуки боя уже доносились откуда-то с нижнего яруса: глухо бухали помповые ружья, заливались очередями «кедры». Быстро перебирая ногами, сталкер спустился на один пролет. Выглянул в коридор и поспешно спрятался обратно – на него неслась целая толпа дикарей, а за их спинами мелькали огни выстрелов, выхватывая из толпы удирающих засранцев по нескольку бойцов одновременно, оставляя тех распростертыми и окровавленными на полу. Максимыч выглянул из-за угла и разрядил весь рожок в приближающегося к нему неприятеля, снял фонарик и, прячась за углом, помахав им в коридор.
– Свои!
Услышав в ответ: «Прекратить огонь», осторожно выглянул. К нему шли, осторожно переступая через трупы, бойцы в «комбезах». Разглядев Максимыча, один из них голосом лейтенанта произнес:
– Легок на помине. Где тебя черти носят?
Максимыч просто ткнул рукой за спину на ступеньки.
– Понятно. А то мы эту толпу уже на второй круг погнали. Куда тут дальше?
Сталкер огляделся. Коридор казался ему знакомым. «Точно, вот тут лестница вниз, а вот эта дверь ведет на балкон, с которого они с Санычем удирали». Из-за двери доносились автоматные очереди и завывания дикарей.
– Нам туда, – он указал на вертикальную лестницу, ведущую на следующий, нижний уровень. Он первым спустился и огляделся вокруг. Коридор был пуст, где-то впереди слышался грохот, мелькали огненные блики и вспышки выстрелов. Не беспокоясь о себе, он побежал вперед, разыскивая дверь, которая ведет в основной зал. Сзади слышался топот десятка ног и сопения в противогазах – отряд не отставал. «Вот она – эта дверь». Он распахнул ее, и в коридор ввалилось прошитое очередью из автомата тело дикаря. Огромный зал очистительный станции, освещенный множеством костров, представлял собой растревоженный муравейник. Всюду носились обезумевшие дикари, грохотали выстрелы. Завидев новую группу атакующих, на них кинулась целая орава с дротиками и угрожающего вида мечами наперевес. Дружный залп из дробовиков и «калашей» из-за спины сталкера уложил всех. Скорее всего, это был последний более или менее боеспособный отряд варваров. Установилась тишина, лишь где-то стонали раненые и завывали дети.
Бойцы в защитных комбинезонах и бронежилетах выходили из-за укрытий, сгоняя уцелевших дикарей на небольшую площадку перед бассейном. Бой закончен. Максимыч повертел головой: «А где Еремин и этот… Древнев».
Старика он увидел сразу. Тот стоял на решетке, возле самого провала, и, прижимая к себе одной рукой обнаженную девушку, в другой держал «кедр», тыча стволом ей в бок. На лице жреца блуждала сумасшедшая улыбка. «Неужто он не понимает, что все закончилось»?
К краю бассейна подошел капитан Еремин.
– Все, Древнев. Брось девчонку. Ты окончательно проиграл. Теперь гладиаторских боев не будет. Просто сдайся. Тогда поживешь еще немного.
Максимыч посмотрел на девушку: «Где я мог ее видеть? Точно, в «Кривиче», это родственница тамошнего главы семейства». Он оценил возможность снять старика, не зацепив девчонку. Шансы были полностью нулевыми.
К капитану подошел Васильев, и Еремин, перекинувшись с ним парой фраз, продолжил:
– Древнев, отпусти девку, разве не понимаешь, что, если станет вопрос, чтобы не упустить тебя, мы ее не пожалеем. Не бери грех на душу.
Жрец засмеялся:
– Что вы знаете о грехе? Религия – это игрушка людей, они считают праведностью или грехом то, что им самим удобно. Я сам сочинил свою религию, более того, я сам религия, и в этой своей собственной морали я святой! – он снова засмеялся. – В памяти моего племени я навсегда останусь Великим. И вам с этим ничего не сделать, – он отступил на шаг и остановился на самом краю дыры, ведущей в хлюпающую темноту.
Еремин посмотрел на Васильева:
– По-моему, он просто безумен. До его разума не достучаться.
– Да, я безумен, в вашем понимании. А кто меня сделал таким? Вы мои «родители», – он указал стволом на офицеров, вызвав с десяток щелчков затворами, но сразу перевел «кедр» обратно на девушку. – Вы двадцать лет назад не стали разбираться, кто я… какой я… сразу напали. А теперь вас вдруг стало беспокоить мое душевное состояние, – он снова дико рассмеялся. – Я нормальней вас всех. Я ушел от вас тогда, уйду и сейчас. И уж точно моя жизнь не зависит от вас.
С этими словами он сделал шаг назад и исчез в яме. Девушка, потеряв опору, неуклюже взмахнула руками и провалилась вслед за ним.
* * *
Он опять обошел их – все равно уйдет, оставив лишь память о себе. Дикари верили в сказку про духа старого мира, но он-то знает, что Великий Дух – это он сам. Ему не надо бояться монстра, живущего в бассейне, потому что он сам его создал. Он его выдумал и заставил других поверить в его существование. Он сам и есть этот монстр. Сзади барахталась в грязной жиже девчонка. Он даже не посмотрел на нее. Зачем она ему, она сделала свою работу, сослужила свою службу. Сделала ее хорошо. Поработала щитом, который прочнее титана. Как и Стас Приступа в свое время, как и его племя. Теперь, когда щит не нужен, очередь за ним. Надо просто уйти и начать все сначала. Ему не привыкать, он уже так же начинал… и не раз. Он вошел в широкую трубу. За его спиной стонала и просила помощи «сломанная игрушка».