– Встретиться с тобой… с нами хотят. – Ботаник грустно взглянул на меня через стекла очков, тихо вздохнул и пододвинул табурет. – Ты в курсе, что тот район, где ты альбомы искал, под группировкой находится?
– Чихал я, Геныч, на все их блатные разделы и границы, ты же знаешь. Мне дела нет, что какая-то левая шпана между собой что-то там разделила. Сколько ни хожу, ни одного… реального пацанчика ни разу не видел. Вояки – да, иногда лазают, но и то из-под палки. Эти же только на границах иногда шакалят.
– Ну, это да… Я сам тебе работу эту подыскал, чтоб ее… Ну, короче, те бабули с музыкантом нажаловались на тебя Саше Корейцу. Дядя этот серьезный на самом деле, у него дела не только с Зоной. А под Корейцем есть такой Паня Закос, вот он и отвечает за тот район, где ты шуровал. Ну… как бы это… со всех старателей, которых знает, налоги берет.
– Продолжай, друг. Все веселее становится от твоих историй.
– Ну, вот они сегодня утречком ко мне и пришли, за пару часов, как ты явился. Сдается мне, что не только те бабушки на тебя стукнули. Кто-то еще тебя сдал, Ланс. Слишком уж быстро нашли. Кто-нибудь из твоих братьев по ремеслу знал, где ты бываешь?
– Знал. Тапок. Шлепанец чертов…
Шлепанец, ага. Дрянь мужик, вопросов нет. Мог заложить, но… Почему это у меня Егорушкина рожа перед глазами ходит? Вот подсказывает мне интуиция, что не без братца обошлось, догадываюсь я, куда именно он на моей машине поехал. А что Тапок, сталкер вонючий, его уже успел с хозяевами своими познакомить, так это к гадалке не ходи. Таких вот Тапков они и доят, и стригут, а те им все новых баранов приводят. Тьфу на них. Глаза б мои на таких не смотрели.
– Понятно. Паршиво, друг. На тебя они крепко злые. Встречу назначили в кафешке «Южный бриз». Завтра, значит, в три часа.
– Не пошли бы они лесом, Бот? Отродясь я шпаны не боялся. Да еще и переговоры с ними вести…
– Не шпана это, Ланс. Бандиты. Поверь, лучше с ними… поговорить, пока предлагают.
– А то что?
– Убьют тебя, Слав. Эти могут, я справки навел.
– Какие еще справки?
– Да вот такие.
И Ботаник приподнял свитер. На боках и груди виднелись длинные, полосами, кровоподтеки – похоже, что досталось Боту резиновой дубинкой. И я только сейчас заметил, что верхняя губа Гены вздулась, а под носом подсохла кровь.
– Ну, ни фига себе… ну, с-суки…
– Не дури, Ланс. – Бот вздохнул. – Не те дяди, чтоб на них с кулаками лезть.
– Не только кулаки имеются…
И… э-эх, черт. Ствол-то, обрез мой, в машине остался. И головой я уже понимаю, что не оружие это на самом деле, а мы с Ботаном отнюдь не Терминаторы. Предупреждал Ботаник, что рано или поздно прознает местная новоиспеченная «братва» о моих рейдах. А «налог» платить было для меня отвратно, и для себя я решил, что лучше уж шкурой рисковать, но ходить свободным. Ходить так, чтобы не видели меня регистраторы патрульных машин и не набивались напарники, каждый из которых может когда-нибудь сдать. Доходился. Эх вы, кошелки старые, «понимающие все реалии нынешнего времени». Нашли, кому пожаловаться на «вора». Только интересно вот мне, кто же Ботаникову квартиру сдал – Тапок или Егор? Кто?..
– Надо идти, Ланс. Ничего не поделаешь. – И Бот снова вздохнул, осторожно потрогав разбитые губы.
– У меня тоже новости, друг. – Я почесал в затылке, думая, как бы это помягче сообщить. «Нива»-то была куплена в складчину, специально для рейдов в Москву, причем Ботаник обеспечил примерно треть суммы.
– Я так понимаю, тоже хорошие?
– Замечательные. Егорушка, сволочь, машину угнал. Со стволом и деньгами до кучи. – В том, что вместе с деньгами уехала и моя любимая «аномальная» саперка, я не признался, хотя ее-то жаль было больше, чем деньги и огнестрел вместе взятые.
– За-ши-бись, – по слогам проговорил Ботаник и, невозмутимо поправив очки, ушел на кухню. Вот уж выдержка у человека – и побили, и оружием явно угрожали, машину угнали, деньги ушли, а он пошел спокойненько так чайник ставить. Мне бы такую нервную систему.
Как же все погано. Голодный я был после всех этих приключений, а кусок в горло не лез. Потихоньку доходила до меня вся картинка, и, признаться, предстоящий разговор с бандитами меня начинал пугать. Не сильно, но нервная дрожь появилась определенно, и места себе не нахожу. Надо поговорить, как бы при этом ни хотелось смыться куда-нибудь в полупустой поселок и переждать все эти неприятности. Шиш там… весь московский периметр поделили шакалы вроде этого Пани Закоса, и ежели мы где объявимся, братки тут же по своим каналам сообщат, это у них схвачено. И машины нет… есть, конечно, шанс, что заберу я «Ниву», но, зная братца, я на это почти не надеялся. Или с концами пропадет, или в виде металлолома предъявит, хорошо, если сам не убьется. Впрочем, хоть бы и убился, достал уже, сволочь…
Ночь спал плохо. Не помог даже пузырек коньяка из заветной коробки. Не лучше было и Ботанику: я слышал, как он кряхтит и с трудом ворочается – на синяках спать удовольствие не большое. Накатывало временами бессильной и оттого ядовитой злобой – вот ведь гады. Не живется им мирно, нашли, кого трясти. Самим-то по аномалиям не с руки ходить, приспособились. Пострелять их? В мыслях оно все просто, как в американском боевике. Но вот как на деле? Даже и пробовать не хочется.
В «Южный бриз» мы пошли не к трем, а немного пораньше. Нас там, впрочем, уже ждали. Трое коротко стриженных пустоглазых парней посторонились, пропуская нас в заведение, и снова заняли «пост». Один шумно выплюнул жвачку, и я почувствовал, как она стукнула по шее.
– Гы-гы-ы… Шуга красавчик… снайпер едренать, – гоготнул высокий детина в серой куртке. «Снайпер» выпятил грудь и изобразил культуриста. Троица загыгыкала.
– Ну, че вылупился? Те репу расколоть? – поинтересовался Шуга, лыбясь щербатым ртом. – Эта, олень… взгляд попроще сделай, а то реально табло сломаю.
– Давай, топай, бле. – Высокий с силой толкнул меня в спину. – Чмо, бле…
– Орлы, ну что вы делаете… мальчики пришли сами, поговорить. Разве так встречают гостей? – спокойный, немного хрипловатый голос из зала моментально прекратил смех, и «орлы», перестав лыбиться, снова начали методично перемалывать жвачку. Я осмотрелся. Кафе, за исключением пары мест у барной стойки, занятых все теми же коротко стриженными парнями, пустовало. Хозяева-армяне, которых я немного знал, тихо переговаривались в уголке и явно старались не привлекать к себе внимания.
Возле одного из столиков я увидел невысокого мужчину лет сорока в темном костюме-тройке, похоже, недешевом в отличие от спортивных «адидасов» и кожанок немногочисленного окружения. Выглядел он почти интеллигентно – очки в тонкой металлической оправе, зачесанные назад волосы и борода-эспаньолка на худом продолговатом лице делали его похожим на какого-нибудь модельера или художника из высших слоев. Впечатление портили круглые, навыкате глаза с пожелтевшими белками и неприятная кривая ухмылка.