– Их не допрашивать надо, а убивать. Идём!
В гневе Конрад был страшен. Глаза налились кровью и горели яростью, одежда в брызгах крови. Не будь Алексей его товарищем – испугался бы.
Они добрались до следующей избы. Во дворе и в постройках – никого, дверь избы нараспашку. Они бы и дальше прошли, но вдруг услышали какие-то звуки. Заскочив в избу, увидели страшную картину: на полу половец насиловал девку. Та, увидев вошедших – больших, забрызганных кровью, завизжала от ужаса.
Алексей приставил к шее насильника лезвие сабли:
– Слазь, приехал уже.
Половец, косясь на саблю, медленно поднялся, пытаясь надеть штаны.
– Замри, пока не зарубил! – предупредил Алексей.
Понимавший по-русски половец послушно замер.
– Кто хан у вашего племени?
– Куря.
О таком Алексей слышал в первый раз, и, к несчастью своему, не в последний.
– Сколько вас в набег пошло?
– Куда?
– У тебя что, мозги отшибло? В эту деревню!
– Ага, не отшибло. Два десятка.
– Поблизости ещё половцы есть?
– Мы кыпчаки! – приосанился степняк.
– Мне всё едино! – сплюнул Алексей.
Девка, подвывая, залезла под стол.
– Полсотни нас всего было, три десятка в другое село пошло, – нехотя признал половец.
Алексей кивнул. Конрад кивок понял неправильно и обрушил на степняка меч. Девка под столом в ужасе завыла на высокой ноте – как сирена.
– Умолкни! – нагнулся к ней Алексей.
Привлекать к избе внимание не стоило. Он прикинул – скольких они уже убили? Вроде восьмерых, значит – осталось ещё двенадцать. В открытом бою их не одолеть, на Конраде нет шлема и кольчуги.
Рыцари вышли во двор. С крыльца видно было, как степняки связывали пленных.
Изба, в которой они сейчас были, стояла на краю площади. Пленных набралось много, видимо, нападение было внезапным, и убежать в близлежащий лес никто не успел. Семьи на Руси были многодетными, и сейчас на площади жались друг к другу не менее полусотни подростков и молодых мужчин и женщин.
– Давай освободим, – предложил Конрад.
– Их ещё целая дюжина осталась, степняков, а ты без брони, – попытался урезонить его Алексей.
– Плевать! Я рыцарь, а не запечный таракан.
Алексей понял, что его не отговорить. Рыцарь рождён для турниров и боёв и должен прославиться, чтобы о нём слагали легенды и песни, чтобы им гордились потомки. С потомством у Конрада по причине молодости было никак, а славы хотелось, кровь кипела.
– Хорошо. Только давай так. Оружие в ножны, и идём спокойно к пленным. Пока половцы поймут, что к чему, мы выиграем маленькую толику времени. Но только молча, ты понял? А потом ты рубишь половцев, а я режу верёвки. Если половцы всей силой навалятся, пробиваемся к этой избе. У неё дверь добротная и запор крепкий, продержимся какое-то время.
Окна в избе были крохотные, человеку не пролезть.
– Согласен.
Схватив какое-то тряпьё, висевшее в сенях, Алексей набросил его на Конрада и на себя, пытаясь прикрыть спереди кольчугу. Они вышли через сорванную с кожаных петель калитку и направились к пленным, до которых было шагов тридцать. Возле них было двое половцев-караульных. К ним подходили другие степняки, подводили всё новых пленных.
Большую часть пути рыцари прошли, не привлекая к себе внимания. Но вдруг один из караульных показал на Алексея рукой.
«Чёрт! Шлем на голове!» – подосадовал Алексей – ни у местных, ни у половцев шлемов не было. Поняв, что хитрость не удалась, он крикнул другу:
– В атаку! Руби их!
Немец только и ждал сигнала. Выхватив меч, он с рёвом помчался к половцам. С разбега зарубив одного, с другим завязал бой. Алексей же саблей, как пилой, стал резать верёвки, связывающие руки пленным и самих пленных между собой.
– Мужики, хватайте вилы и топоры, бейте поганых! Бабы, все бегом вон в ту избу! – он показал рукой на избу, об отступлении в которую договаривался с Конрадом.
Дружно завизжав, бабы и девки гурьбой кинулись к избе. Парни и мужики бросились врассыпную.
Когда нападают внезапно, некоторые за оружие – пусть даже топоры и вилы – схватиться не успевают. А тут им дали шанс. Только что они были связаны, обводили родные пенаты прощальным взглядом, и вдруг – луч надежды!
Мужики не стали искать топоры, вилы или косы. Они подбежали к забору и выдрали жердины.
На Руси, когда вдруг случится выпить изрядно, да по такому поводу драка начнётся, бились на кулаках да дрекольем, выдирая его из забора. Оружие не бог весть какое, но попробуй саблей отбиться от него! А когда злых мужиков десяток?
А к площади, встревоженные криками, уже бежали половцы, побросав трофеи и обнажив сабли.
Алексей и Конрад встали в центре, мужики – справа и слева от них, образовав два фланга.
– Вперёд! – закричал Алексей.
Конрад бы тоже крикнул, только вот языка не знал.
Стенка пошла на стенку. Десяток мужиков и два рыцаря – небольшой перевес теперь уже на русской стороне. Но это если по головам считать, а по саблям – так перевес на стороне половцев.
Конрад заработал мечом, как мельницей. Алексей, зная это, держался поодаль. Одному половцу грудь пропорол, как консервную банку. На Конрада кинулись двое. На Алексея напал половец в довольно зрелом возрасте, в вышитом халате, не иначе – десятник. И опытен, собака, ударами так и сыпал. Ударит – и туловище назад перенесёт, с опорой на левую ногу.
Алексей после второго удара особенность эту заметил, и, как только степняк нанёс удар, который он, Алексей, успешно парировал, рыцарь продолжил удар и клинком успел достать колено степняка. Халат и штаны распоролись и окрасились кровью.
К ним, выручая своего, бросился было ещё один половец, да двое мужиков преградили ему путь и стали дубасить жердями. Один бил сверху, как цепом, другой тыкал в него жердью, как копьём.
Половец, не зная, как защититься, попятился. Алексей же напал на своего врага, зная, что он ранен и теперь больше будет думать о том, как выйти из схватки и добраться до лошади. Вымотать его надо, пусть ослабеет от кровопотери.
Теперь Алексей беспрерывно наносил удары, не давая врагу ни секунды передышки. В глазах половца, до того полыхавших злобой и ненавистью, появился страх. Он сделал выпад, Алексей отбил его клинок и скользящим движением успел резануть половца по руке. Теперь кровь струилась уже из двух ран.
Помог Алексею мужик, оказавшийся рядом. Жердью он ударил по правой руке раненого, выбив у того саблю. Алексей не упустил момент, тут же нанёс удар в живот и вытащил саблю с поворотом кисти, увеличивая рану.