Он хмыкнул.
– Думаешь, я не проверял и потом? Да уже то, как вскипала всякий раз, когда я уничтожал источники магии!.. Тебя раскусить очень просто. Ты еще бесхитростнее меня, а берешься…
Он улыбнулся ей злобно и победно, медленно поднялся. Его ладони неспешно и как-то равнодушно отряхнули одежду. Барвинок чувствовала, как ее душат рыдания, хотя все так же совсем нет горечи, отвернулась.
Земля загрохотала, затряслась. В сторонке вспучился холм, посыпались огромные комья. Поднялся сверкающий дворец из белого камня, вокруг моментально появились зеленые кустарники, на клумбах запестрели цветы, а вдоль дорожки в небо ударили хрустальные струи фонтанов.
Олег небрежно повел дланью, дворец моментально надвинулся на них, обступил, Барвинок в испуге охнула и торопливо вскочила на ноги. Во все стороны дивный зал, под ногами толстые ковры, на стенах головы небывалых зверей, мечи, щиты, топоры – все искусно украшено золотом и драгоценными камнями. Сверху мягкий, но яркий солнечный свет, хотя над головой лишь круто выгнутый каменный свод, где на стыках стен и купола сверху с любопытством смотрят смешные драконы с ярко горящими глазами, это они освещают зал так ярко, что на полу она заметила бы любую соринку.
Во всех четырех стенах массивные двери, окованные золотом. Волхв еще раз повел рукой, все бесшумно распахнулись, и Барвинок увидела массу залов, переходящих один в другой.
Не веря себе, она осторожно подошла к стене и протянула руку. Кисть не прошла стену насквозь, кончики пальцев уперлись в неподатливый камень.
Олег спросил насмешливо:
– Что с тобой?
Она прошептала:
– Но… как?.. Откуда это все?
– А ты как думаешь?
Она вскрикнула жалобно:
– Так ты что… сам колдун?
– М-м-м, не совсем, – ответил он скромно.
– А кто? Маг?
– Ну… что за ерунда? – ответил он с некоторой досадой. – Чародей – ближе, хотя и это мелковато.
Она отступала, под ноги сзади боднул край дивана, и она завалилась в его роскошные объятия, смешно задрав ноги. Олег спокойно рассматривал ее, лицо почему-то стало грустным.
Она вскочила, яростная и злая.
– Этого не может быть! Здесь нет озера с магической водой! А у тебя нет даже фляги! А еще… твои амулеты все сгорели!
Он удивленно вскинул брови.
– Амулеты? У меня их никогда не было.
– Но… а что носил…
– Просто камешки, – ответил он мирно. – Чтоб простаки думали, будто все от них. Не одной же тебе попадаться?
Он щелкнул пальцами. На груди возникли и заблестели новые камешки – яркие, блестящие и, как она заметила, более красивые, чем в прошлый раз.
– Так у тебя, – прошептала она потрясенно, – амулеты фальшивые?
– Ты была права, – сообщил он, – когда сказала, что это простые камешки.
Она сказала с отчаянием:
– Почему я тебя тогда не прибила? И не мучилась бы теперь… Но… как? Где твое озеро с магической водой?
Он поморщился.
– Я что, деревенский колдун? Я, если на то пошло, и так пропитан этой водой. Да и не нужна она мне.
– Но… как можно?
Он вскинул глаза к звездному небу.
– Я беру магию оттуда, откуда раньше капала всем этим невеждам.
Она повернулась к нему, все еще неверящая, но уже злая, как кобра.
– Такого не может быть!
Он фыркнул.
– Как хочешь.
Она вскрикнула:
– Прямо со звезд?
Он кивнул.
– Ну… в целом, да. Оттуда. Упрощенно говоря, со звезд.
– Но ты же против магии! Как ты можешь?
Он насмешливо смотрел на нее сверху вниз.
– Мне можно, – ответил он нагло. – Кто-то должен надзирать? А здесь эту хатку не узрят. И не придумают какую-нибудь дурость про очередной кувшин с джинном.
– Значит… ты прикидывался?
– Это когда, – переспросил он, – ты набросилась?.. Нет. Честно, нет. Просто не мог ударить в ответ. Надо было, но вот не мог. Рука не поднялась. Так что я тоже местами слабый. Ты в самом деле могла меня убить.
– Правда? – прошептала она.
– Точно, – ответил он. – Я ж говорю, местами я умный, даже мудрый, а сейчас вот такой дурак, что сам шалею от своей дурости…
Она ощутила сильнейшее желание прийти в его объятия и опустить голову на широкую грудь, где сердце, оказывается, совсем не железное, но переборола женскую слабость, огляделась в великом возмущении.
– Ты даже ноги не вытер, зашел вот в такое, такое… У тебя там что на столе, печеные яйца керкенуса?
Он отмахнулся.
– Нет, яйца феникса, но какая разница…
– Какая? – завопила она. – Ты устроил себе такую роскошь, какой не знают цари, короли и даже императоры!
– Да ерунда, – ответил он равнодушно и рухнул на роскошнейше ложе, покрытое шкурами снежного барса и королевского тигра. – Если бы ты все это могла купить за стертую медную монетку, разве отказалась бы?
– Ну, за одну монетку, – ответила она честно, – конечно, нет…
– Ну вот, – ответил он, – так чего еще?
Сброшенный сапог полетел в сторону, его тут же подхватили невидимые руки, мигом очистили от грязи, сделали новым и поставили у двери. Со вторым замешкался, и она видела с ужасом, как нечто незримое сняло с него бережно и даже нежно. Сапог сразу засиял, уже и не сапог, а нечто изысканно сложное и невероятно изящное.
Она вскрикнула возмущенно:
– Но это же нечестно!
Он приподнял в удивлении рыжие брови.
– Что?
– Все это! – прокричала она. – Ты уничтожаешь магию, а сам ею пользуешься?
– Ну да, – ответил он. – А что?
– Я и говорю, – крикнула она так яростно, что едва не бросилась на него с кулаками. – Это нечестно! Другим запрещаешь, а сам?
Он подумал, сдвинул плечами.
– Так то другие.
– И ты, свинья поганая, еще смел бороться против магии потому, что она дает столько наслаждений?
Он удивился:
– Разве эти наслаждения мною властвуют?
– А что тобой владеет?
Он посмотрел на нее, как ей показалось, насмешливо, но теперь в его взгляде она наконец-то увидела то, на что уже и не надеялась.