– А сегодня, когда вы попросили меня отыскать очки, я обнаружила в вашем столе ключ от той же квартиры.

Лобов мотнул головой.

– Ну, хорошо. Положим, у нас с Ритой была интимная связь. Я приходил в ту квартиру. Иногда. Но это не преступление.

– Книга… – напомнил ему Губанов. – Вы забыли про книгу.

– И это не криминал. К тому же она не моя.

– Что не помешало вам внимательно ее прочитать и даже подчеркнуть самое интересное, – сказал Дмитрий.

– Ай, бросьте! – Лобов взмахнул рукой. – Подбросили яд, потом стали выдумывать всякие глупости.

В приемной зазвонил телефон, и Маша неохотно отправилась туда, чтобы ответить.

– Вас, – возвратясь, она протянула трубку Губанову. – Из больницы.

– Слушаю… – Он сдвинул брови. – Ага-а… И что?.. – Он довольно долго молчал, слушая, о чем говорят на том конце провода. – Спасибо, я все понял.

Когда Дмитрий отнял трубку от уха, в комнате сделалось так тихо, что шум проехавшего автомобиля с улицы стал единственным звуком, подтверждающим реальность происходящего.

– Что? – осторожно спросил Васин.

– Мне сообщили, что Кравченко… – в комнате повисла напряженная пауза. – Он… жив. Жив и уже дает показания. Он назвал имя убийцы.

Лобов побледнел и со свистом втянул в себя воздух.

– Жив, – повторил он и, закинув голову, уставился в потолок. – Дешевка. Ни украсть, ни покараулить, ни сдохнуть вовремя не смог.

Глава 53
Мразь

Присутствующие оцепенели, услышав последнее заявление Лобова.

– Да нет же… Этого не может быть, – промолвила Маша.

Лобов молчал. Губанов спросил у Леры:

– Что еще тебе известно?

– Я просила Еву сходить в ЖЭК и посмотреть домовую книгу.

– Насколько я знаю, это вы уже делали, – заметил следователь.

– Верно, только на сей раз Ева проверяла соседние дома.

– Что-то нашла? – быстро спросил Дмитрий.

– Нашла. Но сначала я расскажу, как появилась такая идея. Старик Федоров в разговоре обмолвился: когда отец девочки стрелял в Кравченко, в коридоре вместе с ним находился еще один человек.

– Кто?

– Парень. Сосед-футболист.

– И что с того?

– Потом Галеева, наш директор по персоналу, сказала: футбол – страстное увлечение Лобова. Возможно, я не обратила бы на это внимание, если бы ранее случайно не увидела старую фотографию. На ней – Лобов и Реутов в футбольной форме. Фотографию я нашла в коробке с вещами Реутова после его смерти. Тогда я не придала этому никакого значения. И только потом, сопоставив одно с другим, попросила Еву сходить в ЖЭК. Там, в домовой книге, среди прочих жильцов соседнего дома, она обнаружила Леонида Ниловича.

– Что скажете? – Следователь повернулся к Лобову.

– Ничего.

– Могу я взглянуть на ваш паспорт?

– Зачем?

– Паспорт у вас с собой?

Лобов достал документ и протянул его Васину. Тот перелистал страницы и остановился на последней, где обычно ставят отметки о группе крови владельца.

– Так и есть! Группа вторая, резус-фактор положительный. Думаю, экспертиза подтвердит вашу причастность к убийству Филиции Павловны Кондрюковой. Покажите руки.

– Идите к черту! – отрезал Лобов.

– Так не годится, – Михаил с угрозой придвинулся ближе. – Показывай.

Лобов неохотно показал кисти рук. На правой ладони был пластырь.

Васин осторожно его отклеил.

– Стоит ли говорить, что это укус. Думаю, теперь вы должны рассказать все.

Леонид Нилыч решительно подошел к столу. От того, как резко он это сделал, многим стало не по себе. Те, кто стоял рядом, отступили назад. Михаил же, напротив, схватил его за предплечье.

– Не бойтесь, не убегу, – тот освободил руку и налил себе граппы.

– Не делайте этого, – заметила Лера.

– Полагаешь, со мной может случиться что-нибудь ужаснее того, что уже произошло? – Он улыбнулся, потом опустил голову и помотал ею, будто хотел кого-то боднуть. – Ты не знаешь, что значит продать душу Дьяволу… – Он осушил рюмку, вытер губы и закончил без всякого пафоса: – И получить ад уже на земле.

– Красиво сказано. Верю. – Николай Иванович подошел и похлопал Лобова по плечу.

Губанов отодвинул бутылку.

– Воздержимся.

– Ненавижу… – сказал Леонид Нилович.

– Что? – спросил Губанов.

– Ненавижу воздерживаться. Привык брать все, что мне нужно и когда захочу.

– Как видите, ничего хорошего из этого не вышло, – сказал Дмитрий и обратился к Барсукову: – Вы знакомы с Лобовым?

– Глупый вопрос, – ответил тот. – Известно, что мы провели здесь пару часов.

– Я говорю о вашем знакомстве в юности.

– Возможно… Точнее сказать не могу. Не помню его.

– Ясно. – Теперь Губанов спросил у Лобова: – Вы знали Сергея Барсукова?

– Прежде чем ответить, я должен сделать заявление.

– Делайте.

– Все, что я сейчас расскажу, – Лобов повернулся к следователю, – вы обязаны засчитать как явку с повинной и помощь следствию.

– Куда ж мне деваться, – пожал тот плечами.

– Обещайте, что в деле будет отмечено – я сам все рассказал.

– Хотите опередить Кравченко?

– А мы с ним наперегонки не бегаем.

– Шкуры свои спасаете, – Губанов скривил губы. – Повторяю вопрос: вы знали Сергея Барсукова?

– Едва. Он был немного моложе Реутова и Кравченко. Вечно путался у них под ногами.

Барсуков смотрел на Лобова с удивлением, казалось, он пытается его вспомнить.

– Это было ошибкой – взять его на пруды, – сказал Лобов. – Он чуть не испортил все дело.

– Чем же, позвольте спросить? – поинтересовался Васин.

– Ходил за ней по пятам.

– Вы говорите про девочку Юлию Леонову? – спросил следователь.

Лобов кивнул и, не глядя ни на кого, стал расхаживать взад и вперед.

– Барсуков не спускал ее с рук. Я даже приблизиться к девчонке не мог, когда ее мамаша ушла.

– Куда? – Дмитрий встал на его пути.

– Не понял… – Лобов остановился.

– Куда… ушла… ее… мать? – В перерывах между словами Губанов прикуривал сигарету.

– Вернулась домой, вспомнила про включенный утюг. Вернее, это Кравченко ей подсказал, а заодно пообещал присмотреть за девчонкой.