– Поторопись, – напомнила ей Лера. – На самолет опоздаешь.
– Я не могу так уйти. Я должна хоть чем-то тебе помочь.
– Дочери помоги.
Словно извиняясь, Надя проговорила:
– Хоть у Машки с Евой все хорошо…
– А кто сказал, что у нас будет плохо? – спросила Лера.
Красная Пресня. Центральный округ столицы. Кирпичное здание у перекрестка коротких улиц. Брусчатку перед входом в бизнес-центр засыпал свежий снег, напоминая запоздалым прохожим, что все приличные люди давно сидят за новогодним столом.
Прохожих было двое: Губанов и Лера.
– У меня такое чувство, будто я должна объясниться, – сказала она.
– Какие объяснения? – Он выпустил изо рта дым и кротко взглянул на Леру. – Ты сама ничего не знаешь.
– Мне нужно побыть одной, – сказала она.
– Сейчас? – Губанов опешил. – В Новый год?
– На меня обрушилась новая жизнь. Это посерьезней Нового года.
– Могу я тебя проводить? – В голосе Губанова не было ни обиды, ни раздражения.
– Прошу, оставь меня здесь и сейчас…
Губанов отступил и неуверенно потоптался:
– Ну, тогда я пошел…
– Иди.
Лера смотрела ему в спину, и чем больше он удалялся, тем тоскливее становилось на сердце. До Нового года остался всего час.
Фигура Дмитрия скрылась за поворотом. Пустая, без единого автомобиля стоянка подчеркивала бессмысленность того, что ее собственная машина осталась в трех кварталах отсюда. Двинувшись к ней, Лера вдруг вспомнила, что в сумочке лежит конверт с зарплатой Олега Ивановича. Мысль о том, что в канун праздника старик остался без денег, заставила ее сменить маршрут.
Обогнув здание бизнес-центра, Лера вошла в котельную, поднялась на четыре ступеньки, достала конверт и постучала в дверь комнаты Олега Ивановича.
Ей не ответили. Она постучала еще раз и от нечего делать прочла то, что было написано на конверте:
«За декабрь. Чернавский Олег Иванович».
У двери, как и в прошлый раз, стояла корзина, заменявшая мусорное ведро. В ней лежал молочный пакет и пухлая на кремовой бумаге газета.
«Ведомости…»
Ей показалось странным, что рабочий хозяйственного отдела интересуется биржевыми ведомостями.
«Чернавский Олег Иванович… За декабрь… Чернавский… Где-то я уже слышала эту фамилию», – подумала Лера.
В голове отчетливо прозвучал старческий голос:
«Чернавский Олежка, забулдыга…»
«Старик Федоров… Это он рассказал про пьяницу, что жил в комнате Леонова… Но ведь тот человек умер».
Поколебавшись, Лера пошарила за трубой, откуда в прошлый раз Олег Иванович достал ключ. Ключ был на месте. Лера взяла его и отомкнула дверной замок.
«В конце концов, просто оставлю деньги».
Решив не включать свет, она подошла к столу и положила конверт. Даже в темноте было заметно: здесь многое изменилось. У стены стоял ящик, у окна – большой чемодан. Из комнаты улетучился жилой дух. Жилище скорее походило на временный бивуак.
Ей почудился настойчивый гул. Сделав пару шагов, Лера приложила ухо к стене. Гул многократно усилился. Лера отступила, и гул затих. Ее взгляд соскользнул вниз, из-под плинтуса выбивалась тонкая полоса света. В темноте она была хорошо видна.
Ощупав стену, Лера нашла скобу, потянула за нее. Стена отъехала в сторону, и Лера непроизвольно зажмурилась. На нее хлынул поток света и звуков…
Когда она снова открыла глаза, то увидела просторную комнату, по стенам которой висели десятки светящихся мониторов. В центре был пульт. Там же стояло кресло, обитое черной кожей. В комнате никого не было.
Пройдя вдоль мониторов, Лера увидела на них полуосвещенный вестибюль «Пресни Палас», кабины лифтов, коридоры и офисы. В некоторых она никогда не бывала.
Когда она увидела приемную «Домового» и свой стол, ее взгляд испуганно заметался. Лера попятилась к выходу.
Наткнувшись на чье-то тело, она замерла. Ее охватил ужас, от которого можно было сойти с ума. Лера на мгновение потеряла сознание. В глазах все поплыло. Потолок накренился, пульт, кресло и мониторы поползли со своих мест…
– Тихо… тихо, – сказал мужской голос, и она почувствовала, как ее подхватили крепкие руки.
Лера обернулась. За спиной стоял бледный Олег Иванович. Блики от светящихся мониторов придавали его лицу зловещую синеву.
– Тихо, – повторил он.
– Кто вы такой? – спросила Лера.
– Это отдельный разговор. А пока идем-ка отсюда…
– Нет, – она осмелела и жаждала объяснений.
– Тогда садись. – Олег Иванович подкатил черное кресло.
Лера не просто села, рухнула, у нее подкосились ноги.
– Не ожидал увидеть тебя здесь. – Эти слова могли показаться угрозой, но Лера не испугалась, ею овладело любопытство. Она рассматривала Олега Ивановича, замечая в нем то, чего не видела раньше. Это был шестидесятилетний мужчина с узким лицом. Карие глаза казались усталыми, на подбородке серебрилась щетина. Дешевая куртка, которую он не успел снять, придя с улицы, топорщилась на худощавой фигуре.
– Кто вы? – снова спросила Лера. – Для чего все это? – Она указала на мониторы.
– Подожди… – он провел ладонью по лицу, словно хотел умыться, потом достал из кармана таблетку и сунул ее в рот. – Вот так…
– Вам плохо?
– Не в этом дело… Иногда мне кажется, что я все помню. Даже то, что забыл или чего на самом деле не знал… – он ненадолго задумался. – Часто вижу одну и ту же картину… Дочка идет по берегу… Я слышу ее голос… Она поет… Идет по берегу и вдруг спотыкается… Один миг – и ее уже нет.
– Ваша фамилия Чернавский? Олег Иванович – ваше настоящее имя?
Он потер лоб:
– Не совсем…
– Это не ответ. Настоящее или нет? – Лера подобрала ноги и сжалась в пульсирующий тревожный комок. – Вы… Леонов? – наконец спросила она.
– Да.
Ответ, которого она ждала и боялась, прозвучал. Разжав руки, Лера уронила их на колени.
– Это правда?..
– Да, – повторил он с той же обреченностью, которая была в его предыдущем «да». – Я – Леонов Юрий Алексеевич. С Чернавским, про которого вам рассказал Федоров, мы заключили сделку. Я ему – жилье, он мне – свое имя и свой паспорт.
– Вы – хозяин «Пресни Палас»?..
– Фактически да…
– Работали в хозотделе… Жили в котельной?
– Это очень удобно.