— Пока да, — согласился Творец.
— А потом…
— Потом заинтересуется, — ответил Творец, — почему именно нельзя.
Люцифер спросил:
— А в самом деле, почему? На мой взгляд, плоды как плоды. Ничего такого особенного.
Творец заговорил медленно и задумчиво, словно перед внутренним взором у него от этой точки бегут в разные стороны мириады разных Адамов, все по разным дорогам, одни уже к вечеру тронут эти плоды, другие завтра, третьи — никогда, с первыми нужно будет поступить вот так, с другими вот эдак, а третьих вообще… потом вот так, вот так и вот эдак, и еще мириады вариантов поступков и контрпоступков, все нужно увидеть, выбрать лучшие, от этого зависит осуществимость Великого Плана:
— Просто нельзя. Воспитание должно начинаться с запретов.
Люцифер переспросил в затруднении:
— Почему?
Творец снова задумался на миг, и Люцифер потрясенно ощутил по задержке, как далеко Творец проследил путь Адама в разных вариантах бытия и какими трудными к осуществлению и неожиданными оказались многие из них.
— Вам, ангелам, — проворил Творец, — не понять.
— Почему, Господь?
Творец усмехнулся, озарив зарницами половину мира.
— Вот и ты начал задавать вопросы, как Адам! А до этого тебе было все просто и ясно… Видимо, так действует мир, где Меня так мало, странно. Понимаешь, Люцифер, ты, как и все прочие ангелы, создан уже сразу со всеми знаниями и умениями. Тебе ничему не пришлось учиться, тебе не надо меняться. А вот Адам… он сейчас практически не отличается от любого из животных в саду.
Люцифер с готовностью поддакнул:
— Это точно!
Творец покосился на него с неудовольствием.
— Но его можно… выращивать.
— Как растение или куст?
— Угадал. Даже самое громадное дерево вырастает из крохотного зернышка!.. Так и Адама можно вырастить в гиганта, который сможет…
— Что, Господь?
— Многое сможет, — ответил Творец задумчиво. — Очень…
— А что Тебя тревожит, Господь? Я же вижу.
— Что Адам многое сможет, — признался Творец. — К сожалению, у него свобода воли. И он многое сможет захотеть из того, чего не хочу Я.
Люцифер воскликнул:
— Так ограничь его, Господь! Если не хочешь вообще стереть с лица земли… почему-то.
— Увы, — ответил Творец сожалеюще, — тогда не достичь того, чего Я хочу.
— А чего Ты хочешь, Господь?
— Многое хочу, — ответил Творец сумрачно. — Многое. Очень даже многое.
— Ты не можешь сказать?
— Могу, — ответил Творец, — но понять ты это не сможешь. У Меня есть План, но осуществить его может только человек.
— Этот комок глины?
— Он недолго останется комком глины.
Люцифер оглянулся на дерево.
— А какая роль отведена этим яблокам?
Творец ответил с неудовольствием:
— На самом деле яблоки как яблоки. Да и не яблоки это вовсе, а так… плоды. Но нужен, как Я уже сказал, запрет. Это первый запрет! И пока единственный. Я смутно прозреваю, что человека развивать можно только через систему запретов. Чем их больше, тем человек сможет подниматься выше, совершенствоваться и становиться сильнее.
— Куда подниматься?
Творец покачал головой.
— Ты тоже увидишь. Потом. Сейчас у человека первый и единственный пока запрет: не есть плоды с этого дерева. Этим он отличается от животных. У них запретов нет. А у него есть.
Люцифер сложил крылья в задумчивости.
— Так что же здесь хорошего? Им больше можно, чем человеку?
— Да, — согласился Творец. — Животные делают все, что хотят. Они, увидев такие плоды, не могут удержаться, чтобы не съесть. Животная часть Адама тоже будет понуждать съесть эти плоды! Но он должен уметь делать и то, что животные не умеют.
— Что?
— Воздерживаться, — ответил Творец терпеливо.
— Воздерживаться?
— Это очень важно, — сказал Творец задумчиво.
Люцифер поинтересовался:
— А почему не выдать все запреты сразу?
Творец улыбнулся, и весь сад вспыхнул дивным огнем.
— Под всеми запретами даже я рухну. Нагрузки нужно увеличивать постепенно! Духовность вырастает в преодолении так же, как и мускулы.
Ева пошла собирать ягоды, а Адам, набегавшись и наигравшись с животными, рухнул под дерево с раскидистыми ветвями и уже готов был заснуть, как вдруг заметил неподалеку человека, чуть повыше ростом его самого, а еще сразу было заметно, что травинки под ним не сгибаются.
— Все верно, — сказал человек одобрительно, — я ангел.
— А почему так похож?
— Хочу понять человека, — сказал ангел. — Ведь недаром же тебя создал Господь?
— Тебя зовут Рафаил? — спросил Адам. — Мы с тобой уже разговаривали.
— Как узнал? — спросил Рафаил в удивлении. — Я же сейчас совсем другой!
— Разговариваешь иначе, — объяснил Адам. — Хорошо разговариваешь. Гавриил, например, никогда со мной не говорит, хотя я вижу, как он за мной наблюдает. А Кассиль вообще не отвечает даже на вопросы, хотя я не раз обращался к нему.
Рафаил ответил весело:
— Мы разные, Адам! Мы разные.
— Это я вижу, — ответил Адам недовольно. — А почему разные?
— Сам Господь разный, — пояснил Рафаил, голос его стал серьезнее и почтительнее. — А ты что, всегда одинаковый?
Адам подумал, помотал головой.
— Вообще-то нет.
Рафаил засмеялся.
— А с кого ты сделан?.. Вид у тебя усталый… Это тоже для нас непонятное… Мы не устаем. А было бы интересно!
— Ничего интересного, — ответил Адам.
— Ладно, Адам, не хмурься, жизнь хороша, в саду так прекрасно! И ты должен быть счастлив, что это все принадлежит тебе. Весь мир, все деревья, кусты, травы, звери, птицы, рыбы и даже вон те далекие горы и стекающие с них реки… Ладно, спи! Я вижу, у тебя глаза уже слипаются.
— Да, — пробормотал Адам. — Так хочется спать…
— Интересно, — сказал Рафаил завистливо, — что это за ощущение… Наверное, очень приятное чувство?
— Не знаю, — ответил Адам, засыпая, — но спать… хорошо…