– Да.
Я скорбно вздохнула: все усилия напрасны! Я нашла Елизавету Иванову, но это ни на шаг не приблизило меня к Артуру. Я встала, намереваясь попрощаться с хозяйкой. И тут заметила на деревянной ручке открывалки какие-то полустертые буквы.
– Что это? Что тут написано?
Девушка поднесла открывалку к самым глазам:
– Кажется, «Солнечная поляна». Да, точно, «Солнечная поляна».
– Это вам о чем-нибудь говорит?
Лиза покачала головой:
– Абсолютно ни о чем. Вообще-то это был подарочный набор: консервный нож, обычный ножик и открывалка для пива. Однажды Артур принес его, сказал, что ему перепало на халяву. Из трех предметов сохранился только один.
– Этот набор ему кто-то подарил?
– Без понятия.
Я взяла в руки открывалку. На первый взгляд самая обычная вещица, вот только надпись… Похоже на сувенир с логотипом фирмы… Нет, название больше подходит пионерскому лагерю или санаторию… И тут меня осенило: туристическая база, это название туристической базы! Администрация турбазы придумала отличный рекламный ход. Набор из двух ножей и пивной открывалки уж точно понадобится на отдыхе. Практичный подарок послужит напоминанием о «Солнечной поляне», и на следующий год отдыхающие снова сюда приедут. Артуру набор достался «на халяву», потому что он здесь работает!
Догадка настолько меня поразила, что я не могла сидеть на месте. Мне хотелось двигаться, бежать, кричать! Надо срочно проверить эту версию! Я вскочила на ноги, намереваясь рвануть домой, и в этот момент на кухню вошел Михаил.
– Что, девочки, чайком балуетесь? А фигуры как же?
Сначала я даже не сообразила, о чем это он.
– Не боишься, что тебя разнесет, как квашню? – Мужчина похлопал Лизу по попе, словно она была его племенной кобылой. – Смотри, детка, если потолстеешь – брошу. Все, кто носит размер одежды больше сорок восьмого, – свиньи, их надо отправлять на шашлык. Меня от жирных тошнит.
Девушка выдавила из себя извиняющую улыбку из серии «Не обращайте внимания, что взять с идиота».
– Вас тошнит? – живо отреагировала я. – Чего же тут удивляться, в вашем положении это естественно!
Михаил оторопел:
– В каком еще положении?
– Вы кого ждете, мальчика или девочку? – поинтересовалась я, указывая на его круглый живот. – Уже, кажется, шестой месяц? Изжога не беспокоит?
Миша открыл рот, потом закрыл, а я воспользовалась его замешательством, чтобы удрать.
«Форменное безобразие! – гневно размышляла я по дороге к метро. – Женщина, доложу я вам, это не резиновая кукла, которую можно надувать и сдувать по своему желанию! Женщина – это прежде всего душа и только потом тело – толстое или худое, уж какое уродилось. Кстати, широта души никак не зависит от размеров тела. Мужчины, заставляющие своих спутниц постоянно сидеть на диетах, столь же омерзительны, как и извращенцы типа Артура, которые даму с весом меньше двухсот кило даже за человека не считают».
В вагоне метро ехали одни женщины, лишь парочка представителей сильного пола затесалась в «бабье царство». Меня озарило: так все дело в дефиците! В России мужиков мало, вот они и диктуют свои правила. «Если не станешь такой, как я хочу, уйду к другой!» И между прочим, та, другая, уже и глазки строит, и фитнесом занимается, чтобы тело свое в идеальный вид привести, и в блондинку перекрасилась. Конкуренция за мужчину вынуждает дам наплевать на свою индивидуальность.
Дома я бросилась к компьютеру. Поисковая система Интернета сообщила, что «Солнечных полян» в Московской области шесть: три детских лагеря, одна туристическая база, одна база отдыха и один санаторий. Лагеря я отмела сразу, санаторий пока оставила под вопросом. Первым делом надо наведаться на базу отдыха, расположенную в Талдомском районе Московской области, и на турбазу близ Звенигорода. Завтра же туда и отправлюсь.
20 ноября
Утром малышка отказалась есть. Я поставил перед ней завтрак, а она сбросила поднос на пол. Глядя, какой причудливой лужей растекается энергетический коктейль, я впал в бешенство. Схватил ее за ворот рубашки:
– Тебе лучше слушаться, а не то!..
– А не то что? – ехидно отозвалась она. – Убьешь меня? А ты убей! Убей, как этого старика!
Я отпустил ее, но она не успокоилась:
– Лучше убей сейчас, потому что я знаю, что все к этому идет! И не надейся, что я буду толстеть! Отныне я и крошки в рот не возьму, понятно? Я похудею, и тогда посмотрим, чья возьмет!
Я приблизился к ней вплотную.
– Даже не думай тягаться со мной, малышка. Я найду способ заставить тебя делать то, что я хочу. Даже не думай!
Вместо ответа она плюнула мне в лицо. Очень хотелось ее ударить, но я сдержался. Малышка должна быть в хорошей форме, иначе я не получу дохода. Ничего, потом я с ней поквитаюсь.
Она продолжала что-то истерично выкрикивать, я вколол ей снотворное, проверил, хорошо ли застегнуты наручники, и вышел из дома.
Когда я открывал ворота турбазы, меня окликнул директор:
– Эй, Артур, куда Петрович запропастился?
– Уехал к теще в деревню, – не моргнув глазом соврал я. – Он сказал, что старушка помирает, надо с ней попрощаться. Но я думаю, врет он все, нет у него никакой тещи. Просто ушел в загул.
Шеф театрально закатил глаза.
– Господи, с кем приходится работать! Алкоголики и воры. Ты один у меня надежный человек. Как идет ремонт в старых корпусах?
Мы обсудили рабочие проблемы, потом директор сказал:
– Кстати, хочу повысить тебе зарплату.
Я изобразил на физиономии радость.
– Правда, сейчас такой возможности нет, – поспешно добавил начальник. – Но когда начнется сезон, можешь твердо рассчитывать на дополнительную сотню баксов.
«Засунь ее себе в задницу», – хотел сказать я, но вместо этого закивал, как китайский болванчик:
– Спасибо, я оправдаю ваше доверие, можете не сомневаться!
Наконец он меня отпустил. Я поехал в Москву. Надо зайти в свою комнату в коммуналке, забрать кое-какие медикаменты и в спокойной обстановке подумать, что делать с малышкой дальше.
Покой нам только снится. Около двери в квартиру я наткнулся на Розу. Отбракованный материал, она никак не хотела смириться с тем, что больше меня не интересует. Радостно кинулась на шею, расплакалась, полезла целоваться мокрыми губами. Меня едва не стошнило от отвращения.
Я хотел грубо послать ее, но отчего-то сдержался. Интуиция меня не подвела. Роза несла какую-то чушь про любовь до гробовой доски и вдруг заявила: