– А здесь, Станислав Юрьевич, и не нужны будут операторы, – сказал полковник Кирпичников. – Мощный компьютер будет отслеживать, куда ты ходишь, с кем встречаешься, чем интересуешься. И относить тебя к определенной категории граждан. По мере накопления фактов одной направленности досье становится более конкретизированным, и уже делается вывод о твоей лояльности или нелояльности, об угрозе, которую ты представляешь для правящего режима или для органов правопорядка. А в нужный момент тебе могут дать какую-то команду, и ты станешь уже противником тех действий, к которым тебя раньше тянуло, то есть превратишься в обычного обывателя, лояльного власти и всегда голосующего только «за».
– Я и без того человек вполне лояльный, – сказал Старогоров, не приняв аргументов. – А все ваши рассуждения о том, что это может быть, можно сравнить только с утверждением, что Москва может применить атомное оружие, чтобы покончить с терроризмом на Северном Кавказе. Условия те же. Атомная бомба есть? Есть. Возможность применить ее есть? Есть. Значит, следует этого бояться. По моему мнению, это рассуждения одного уровня.
– Это рассуждения прямо противоположного уровня, в чем некоторые из нас имели возможность убедиться, – сказал Владимир Алексеевич. – Убедиться на примере собственной семьи... Но не буду углубляться. Мы здесь собрались для другого. В данном случае мы готовимся к проведению боевой операции в том усеченном объеме, который предусматривает вживление микрочипа только бандитам, но не членам группы.
– Я в принципе даже не против того, чтобы этот микрочип «вшили» и мне, – неожиданно заявил Старогоров.
Эта фраза вызвала звенящую тишину в комнате. Наверное, только один полковник Кирпичников подозревал, что толкает Старогорова на такой шаг. С первого дня своего прибытия в оперативную группу Владимир Алексеевич ощутил недовольство майора. Оно было понятным. В первой операции группы пограничник был ее командиром и наверняка рассчитывал оставаться командиром и дальше. А тут пришел какой-то спецназовец, и все перевернулось... И сейчас майор увидел возможность выслужиться, чтобы своим самопожертвованием ради общего дела заработать себе очки. И не понимал при этом, на что толкают его амбиции.
– Это дело сугубо добровольное, – сказал наконец командир, не давая паузе затянуться надолго. – Я доложу генералу, что у нас нашелся желающий стать андроидом. А то как-то смешно получается, когда операцию под названием «Проект «Андроид» проводят обычные люди...
Старогоров удовлетворенно кивнул. В этом кивке была даже какая-то гордость. Видимо, за то короткое время отдыха, что выпало на долю майора, на него сильно воздействовали дома, если он решился даже на такой способ выслужиться. Сложно бывает жить спокойно, если дома есть «вечный двигатель». А, судя по картотеке, Станислав Юрьевич был обладателем такого именно сокровища в лице жены. Впрочем, поможет ли такой кардинальный шаг, если даже генерал против, полковник уверен не был.
– Ладно, – подвел итог Кирпичников. – Я пошел на доклад к генералу. Вам остается ждать новостей.
– Как Надежда? – спросил Денисенко, когда Владимир Алексеевич уже открывал дверь.
– Лучше, – обтекаемо ответил Кирпичников. – Есть проблески, есть надежда на лучшее.
Тем, кто не знал, о чем речь, эти слова были непонятны. Незнающими в группе были только майоры Ставрова и Старогоров...
* * *
– Вводный инструктаж группы...
– Провел, товарищ генерал. Все прибыли в полном составе, больных и немощных нет.
– Кроме командира, – генерал посмотрел на грудь полковника. – Как самочувствие?
– Сам удивляюсь. Кажется, даже переломов нет. Я однажды ломал два ребра – тренажер сломался, приземлился неудачно. Помню, сделать глубокий вздох можно было только при сильном напряжении мышц. Сейчас дышу нормально. Больно только тогда, когда надавишь.
– Чем лечишься?
– «Конским гелем» несколько раз мазал.
– Что за штука? Народное что-то?
– Не народное. Продается в каждой ветеринарной аптеке. Рекомендую от любых ушибов, после переломов, при растяжениях. У меня знакомый отказался от операции при отрыве мышцы, вылечился исключительно «конским гелем». Я сам уже пару лет этой штукой пользуюсь. При открытых ранениях не рекомендуется, а все остальное – с большой пользой. И не я один это знаю. У нас в бригаде даже в медсанчасти применяли. Человеческие лекарства в большинстве поддельные, ветеринарные – еще нормальные. У дельцов до них руки не дошли, пока этим и пользуемся.
– Нужно запомнить. У меня внук активно в спорт лезет, постоянно травмируется. Кости у него слабые. Поможет?
– Кости, наверное, не укрепит, а в остальном – индивидуально. Я слышал, что не всем помогает. Мне же – всегда.
– Ладно, садись. Как твои восприняли короткий отдых и новую операцию?
– Мы – народ служилый, что прикажут, к тому и готовы. В целом нормально восприняли. Готовы, и даже более того...
– «В целом» и «более того» предполагают некоторые сомнения или хотя бы разброс мнений. Я слушаю. Чем недоволен личный состав?
– Личный состав доволен всем. Только майора Старогорова не устраивает ситуация, в которой мы за него решаем, стоит ему соглашаться на ношение микрочипа или нет. Короче говоря, товарищ генерал, он настаивает, чтобы ему «вшили» микрочип.
Виктор Евгеньевич от удивления глаза раскрыл шире.
– С чего вдруг такое желание? Мне, честно говоря, трудно его понять.
– Может быть, я понимаю, хотя допускаю, что и ошибаюсь.
– Выкладывай.
Полковник Кирпичников аккуратно, стараясь не давать майору отрицательных характеристик, обрисовал свое видение ситуации. Генерал думал почти с минуту.
– Вообще-то, стремление к лидерству – в определенных условиях хорошая черта характера. Хотя, мне кажется, не в данном случае. Я никогда не обещал Старогорову, что он будет постоянно командовать подразделением. Личные ожидания и стремления не могут служить гарантией назначения. То, что он в первой операции Департамента исполнял обязанности командира группы, не говорит ровно ни о чем. Майор знал, что группа будет расширяться, и естественным было бы предположить, что расширяться она будет за счет опытных офицеров. Более опытных, чем он.
– Семейное давление, – добавил полковник еще один штрих к общей картине. – Оно ломает его характер.
– И что думаешь? Может ли стремление Старогорова к лидерству помешать в сложной обстановке?
– Я не думаю, что дело зашло так далеко и майора можно считать ненадежным. Нет, в деле он хорош. Но микрочип меня смущает. Я могу предположить, что нам будут порой встречаться операции, в которых никому из группы лучше не светиться. Более того, при нашей всеобщей безалаберности – я имею в виду общую ситуацию в стране – потенциальный противник в состоянии провести хакерскую операцию и получить доступ к носителю микрочипа. Вернее, к системе контроля за ним. А это уже серьезно.