Но вопрос решился на удивление просто. У первого же ювелирного магазина к нему подошел невзрачного вида мужичонка и тихо спросил:
– Золото не сдаете?
– Сдаю, – не сразу ответил Игорь.
– Тогда не советую обращаться в ювелирный. Там больше двухсот пятидесяти рублей вам не дадут. А я возьму за триста…
Цена была как раз той, на которую рассчитывал Игорь. Он посмотрел на мужичонку и кивнул.
– Давайте, отойдем, – сказал скупщик, и они зашли за угол дома. – Сколько у вас?
– А сколько вы можете взять?
– Да сколько угодно, хоть килограмм, – усмехнулся мужичонка.
– А больше? – осторожно спросил Игорь.
– А у вас больше? – поднял мужичонка редкие брови.
– Возможно.
– Так больше или возможно?
– Больше.
– Сколько?
– Я думаю, больше пяти килограммов. Может, шесть.
Скупщик отступил от Игоря на шаг и окинул его взглядом. Очевидно, фигура Игоря и весь его облик внушали доверие, и скупщик быстро произнес:
– Это у вас с собой?
– С собой, – ответил Игорь и для убедительности похлопал ладонью по кожаной барсетке. Мужичонка опустил на нее глаза, убедился, что она тяжелая, и так же быстро сказал:
– Подождите меня здесь. Пожалуйста. Никуда не уходите. Я буквально на пять минут.
Игорь молча кивнул, и мужичонка исчез. Вернулся он и правда через пять минут. Не один. С ним была женщина неопределенного возраста, которую можно было бы назвать красивой, если бы не жесткие складочки возле рта. Впрочем, еще сильнее портила впечатление синяя наколка на тыльной стороне ладони возле большого пальца. На ее плече висела внушительных размеров сумочка, а в руках был целлофановый пакет с каким-то плоским предметом.
– Давайте пройдем вон в тот детский садик, – произнес мужичонка как-то суетливо, и они пошли в сторону забора. – Он на ремонте, и там никого нет, – так же суетливо добавил он.
Через дыру в заборе они попали на территорию детского сада. Там и правда, никого не было. Дабы не светиться, как выразилась женщина с наколкой, они втиснулись в детский домик с ромашками на стенах и уселись на низкие скамейки возле крохотного столика.
– Давайте, что у вас, – низким грудным голосом произнесла женщина, и Игорь понял, что в паре мужичонка-женщина она главная.
Он расстегнул барсетку и выложил на столик золотой брус.
– О! – произнес восхищенно мужичонка и потрогал пальцем выдавленного двуглавого орла.
Женщина молча взяла брус в руки, повертела его перед глазами и аккуратно положила на столик.
– Откуда это у вас?
– Наследство. От дедушки, – почти не соврал Игорь. – Я тут крепко задолжал… Нечем платить кредит банку. Вот и решил продать…
Он встретился с испытующим взглядом женщины и выдержал его.
– Это золото, – произнесла женщина.
– Конечно, золото, – подтвердил Игорь.
– Сколько вы за него хотите?
Игорь удивленно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на мужичонку:
– По триста рублей за грамм, как мне и предложил… вот… ваш товарищ. Сам предложил…
Женщина кивнула, полезла в пакет и достала прибор, смахивающий на электрическую плитку.
– Знаете, что это такое? – спросила она Игоря.
Тот кивнул:
– Электронные весы.
– Правильно. Сейчас мы взвесим ваш брус…
Она нажала кнопочку на боку корпуса электронных весов, положила брус на блестящий хромом круг, и на дисплее загорелась красным цифра двести.
– Двести, – констатировала она. – Ровно двести.
– Что двести? – спросил Игорь.
– Двести унций, – сказал мужичонка и добавил: – Ваше золото весит ровно двести унций.
– Хорошо, – сказал Игорь.
– Знаете сколько это – золотая унция?
– Да, – ответил Игорь. – Тройская золотая унция это тридцать один и одна десятая грамма. Если немного округлить.
Женщина вскинула на него взгляд:
– А давайте мы еще немного округлим? Пусть в нашем случае унция весит ровно тридцать граммов. Согласны?
Она снова посмотрела на него и добавила, уже мягче:
– К тому же так легче считать: тридцать граммов помножаем на двести, получается ровно шесть тысяч граммов. Шесть тысяч граммов помножаем на триста рублей и получаем ровно триста тысяч за килограмм или один миллион восемьсот тысяч рублей за шесть килограммов. Так?
– Так, – ответил Игорь.
– Значит, согласны?
– Согласен.
Мужичонка заерзал на лавочке, когда женщина достала из сумочки аккуратные пачки пятитысячных купюр.
– Одна, две…
Игорю просто не верилось: так просто? Ведь он сейчас получит в обмен на брусок почти два миллиона. И где? В неработающем детском садике, в домике со стенами в желтых ромашках.
Невероятно.
– …три…
Она складывала пачки в стопку. Когда в одной стопке стало две пачки, то есть миллион рублей, она начала вторую стопку.
– …четыре, – из последней пачки она отсчитала двести тысяч и положила их обратно в свою сумочку. – Все, получите. Пересчитывать будете?
Игорь взял неполную пачку, пересчитал: триста тысяч. Потом наугад взял одну из целых пачек, сорвал обертку и неторопливо посчитал. Все оказалось верно: пятьсот тысяч.
– Все правильно, – поднял он на женщину взгляд.
– Вот и хорошо, – сказала она, взяв со столика брус и кладя его в сумочку. – Если вдруг у вас снова появятся долги, и вы захотите продать еще что-либо из наследства вашего дедушки – обращайтесь.
– Да, обращайтесь, – поддакнул мужичонка, неловко выбираясь из домика. – Я у ювелирки каждый день с девяти до шести. Обед с часу до двух, как в магазине. Меня Юрием зовут.
Он протянул руку, и Игорь пожал ее. Потом сложил деньги в барсетку и тоже выбрался из домика.
Этих двоих уже не было видно.
Быстро ж они покинули место сделки.
Игорь постоял немного возле домика, а потом пошел, но совсем не в ту сторону, откуда они пришли в детский сад. Деньги у него в барсетке были большие, и даже очень большие, так что, мало ли что? А проявить осторожность с такими деньгами в кармане никогда не лишне.
К тому же бог бережет кого?
Правильно: береженого.
* * *
– Представляешь, в каком-то неработающем детском саду, скрючившись на низеньких детских скамеечках в фанерном домике для малышей, я отдаю брусок, а мне за него вручают миллион восемьсот тысяч рублей. И мы расходимся, весьма довольные друг другом. Ты представляешь? Простенько и со вкусом… Я оглянуться не успел, а их уже и след простыл.