Не подлежит сомнению, что эксперименты новосибирского НИИ проводились на борту подводной лодки. Не «сымитированной» в лабораторных условиях и даже не стоящей на приколе у причала, а самой боевой, атомной, стратегической, находящейся в длительном автономном плавании и принадлежащей Северному флоту!
Талеев и Снайп только распахнули рты. Потом Гера потыкал пальцем в монитор и спросил:
– Это ты все оттуда?
– Нет! Так, для смеха придумал… Чего глупости-то спрашиваешь, а?
– Но это… невозможно! Я же сам читал. И не один раз. Откуда ты все это взял, Серж? Там же ни слова…
– Вот как раз слова-то там и есть. Мизер, конечно, для такого количества материала, но когда за дело берется специалист…
Гера приложил руку к груди и склонил голову в поклоне.
– …ты же сразу поверил выводам Снайпа о хартфилдском деле. А я вот ничего подобного и предположить не смог бы, хоть сто раз читай…
– Так элементарно же…
– Погоди, Виталик!
Снайп послушно замолчал.
– …А ты, блестящий журналист и талантливый писатель, разве не сможешь по нескольким страницам книги определить руку мастера? То-то!
Редин передохнул и уже вполне миролюбиво продолжил:
– Могу, конечно, кое-что пояснить. Исключительно по настоятельным просьбам рукоплещущей публики…
Талеев и Снайп синхронно зааплодировали.
– Внимайте! Ну, о подводной лодке ты сам начал догадываться, Гера. Иначе бы не вызывал меня. То, что атомная, – «радиационный фон», «радиоактивное загрязнение» и другие «проговорки». Дальше: писавшие отчет сами «пропитались» духом реального плавания. Обрати внимание: группы людей они называют «сменами» и «вахтами». А лодочная вахта заступает на смену как раз в плавании… Ну хватит!
– А почему Север-то?
– Талеев, у тебя «замылился глаз», ты стал невнимательным. А я обратил внимание на квитанции об экипировке сотрудников НИИ. Унты, меховые полушубки, шапки-ушанки…
– Сдаюсь! – Журналист поднял вверх обе руки.
– Ты, Гера, послушай самое занимательное. Из текстов отчетов я делаю вывод, что на борту субмарины имитировали – причем тайно от задействованных подопытных – различные аварийные и стрессовые ситуации. Ну а потом изучали реакции подвергшихся определенному воздействию людей…
Заметив, что Талеев порывается задать какой-то вопрос, капитан 1 ранга сам объяснил:
– Именно имитировали, потому что, если бы то, о чем там описано, – он указал на компьютер, – происходило на самом деле, это стало бы известно всему флоту. Такое не скроешь! А ведь в то время я сам служил на действующем…
После таких откровений как-то сама собой установилась полная тишина. Поэтому звонок вызова мобильного телефона журналиста прозвучал особенно громко.
– Да, Галчонок, слушаю тебя. – Герман действительно слушал, практически не перебивая, минут пять и только в конце подтвердил: – Да, я помню твою квартиру, очень удобная. И арсенал ты там собрала великолепный. Мы тоже, кажется, нащупываем кое-какие следы, но пока без конкретных привязок. Вот теперь, если Серега расстарается, думаю, в течение суток. Не стоит ли вам подождать со своей «экскурсией» на вокзал? Ну-ну, может, ты и права: пока не спохватились… Отзвонись по результатам. Пока.
Гера обернулся к своим собеседникам:
– В Питере становится горячо. Твои бывшие сослуживцы пошли врукопашную. – Он посмотрел на Снайпа. – Значит, направление поисков верное, но пока, увы, следов Алексеева-младшего не обнаружили. Сейчас отправляются на железнодорожный вокзал. Говорят, там его и видели последний раз.
– Это опасно! – тут же отреагировал Снайп.
Талеев кивнул:
– Они постараются сработать на опережение.
Виталий все-таки с сомнением покачал головой:
– Раз дошло до рукопашной, им точно потребуется помощь.
– Угу. Но сначала завершим наши маленькие дела здесь. Послушай, Серж, мог бы ты узнать, какие лодки выходили в плавание в интересующее нас время и было ли там… ну-у-у… что-то необычное?
– Пока ты с Галей говорил, я как раз об этом подумал. Могу, Гера. Мне для этого даже не потребуется снова на Север мотаться. – И добавил значительно тише: – И в плане экстремальных нагрузок на печень все пройдет в щадящем режиме…
– Что-что?
– Ничего, это я о своем, о медицинском. Эти данные есть в архиве Главного штаба ВМФ, а у меня там…
– Еще один Вовка? – невинно поинтересовался журналист.
Редин широко улыбнулся:
– Ты не поверишь: действительно Вовка. И он мне не откажет.
– Серж, меня начинает по-настоящему тревожить твой неизменный успех у самой сильной половины человечества…
– Иди ты, охальник! Хотя сиди, а пойду я. Похоже, что мой визит не терпит отлагательства.
Капитан 1 ранга вышел, а Талеев снова набрал номер телефона Вениамина. Опять длинные гудки. Гера повернулся к Снайпу:
– Мне очень не нравится телефонное молчание моего компьютерного друга. Давай-ка навестим его «вживую».
Вдвоем они отправились в гараж. Здесь, прежде чем сесть в машину, журналист нажал неприметную кнопку на стене и дождался, когда в сторону отъедет целый пласт кирпичной кладки. За ним оказалась приличных размеров ниша, в которой на удобных местах расположились несколько пистолетов, четыре тупорылых «узи», две винтовки с оптическими прицелами, дюжина разнообразных гранат и коробки с боеприпасами.
– Действительно, командир, молчание вашего друга вам оч-ч-чень не нравится, – заметил Снайп.
– Я еще не успел изучить твои вкусы; возьми, что приглянется.
Загрузив выбранное оружие в салон автомобиля, они выехали из гаража.
В городе Талеев остановил свой джип в двух кварталах от квартиры хакера, и путь до нужного подъезда они со Снайпом проделали легким прогулочным шагом, беззаботно переговариваясь. Прохожих на улице не было. Сквозь плотные шторы из окон Вениамина слабо пробивался свет мощной настольной лампы. Как обычно…
На звонок в дверь не последовало никакой реакции. Журналист достал из кармана набор отмычек и аккуратно вскрыл два входных замка. В квартире стоял густой запах спиртного. Жестом руки указав Снайпу направление на кухню, сам Гера бесшумно вошел в комнату. Впрочем, даже адский грохот вряд ли мог здесь кого-то потревожить: в кресле у журнального столика, придвинутого вплотную к широкой тахте, в одних плавках полулежал Вениамин. Его руки и ноги были безвольно раскинуты в стороны, остекленевший взгляд устремился прямо в потолок, а из левого угла приоткрытого рта на плечо и грудь стекла и засохла тонкая струйка слюны. Хакер был, безусловно, мертв.
Напротив него на низкой тахте свернулась «калачиком» обнаженная девушка. Ее уткнувшееся в маленькую подушечку лицо было закрыто прядями длинных светлых волос. «Блондинка, как он и любил…» – машинально констатировал Талеев. Ноги девушки, обхваченные обеими руками, были крепко прижаты к животу. Поза выглядела напряженной и неудобной, даже смерть не расслабила сведенные судорогой мышцы.