– Есть! – Развернувшись к двери отделения, конвойный вынул из кармана ключ и сунул его в замочную скважину. – По команде по одному на выход! Ты, пошел! Быстро!
Конвойный указал на Богданова. Тот поднялся и, вынырнув из отделения, со скованными за спиной руками быстро прошел к распахнутой двери автозака. Конвойный сопроводил его, ухватив за предплечье.
– Давай! Не боись! – прикрикнул он, когда Богданов притормозил перед проемом.
Полковник встал ногой на ступеньку, и его тут же принял стоявший внизу второй конвойный.
– Вперед! – скомандовал начальник конвоя.
Оставшийся внутри конвойный ждал, пока его коллеги заведут в здание суда первого арестанта и вернутся за вторым. Логинов спокойно смотрел на него через приоткрытую дверцу. Его вынужденное заключение подходило к концу. И он невольно подумал, что первым делом, как только сможет, примет душ, чтобы смыть с себя грязь и запахи тюрьмы...
В этот самый миг все и началось. Что именно, Логинов сразу и не понял. И дело тут было вовсе не в его расслабленном состоянии, а в том, что в первый момент он просто увидел, как ждущий коллег в автозаке конвойный слегка дернул головой и повернул ее влево. В принципе, это движение могло означать что угодно – от застарелого хронического прострела шеи до укуса зловредной тюремной блохи.
Однако в следующий миг снаружи кто-то заорал не своим голосом:
– Черт, ложи... – и вдруг умолк, словно захлебнувшись.
Конвойный в тот же миг отпрыгнул в угол автозака и ухватился рукой за кобуру. Его лицо было белее мела. Вот тут-то Логинов и сообразил, что на улице происходит нечто страшное.
Он вскочил. С улицы тем временем донесся еще один вскрик. Одновременно с ним кто-то упал, и кто-то куда-то прыгнул. А еще громко хлопнула какая-то дверь, а автозак заметно качнулся.
Отскочивший же в угол конвойный, уловив за решеткой движение Виктора, резко повернулся. Он был напуган до такой степени, что даже не смог толком вскрикнуть.
– Сиде... – по-петушиному вырвалось у него из горла.
Однако Логинов действовал уже на инстинктах. Поскольку дверь отделения была приоткрыта, он мгновенно ударил по ней ногой. Дверь отлетела в сторону. Конвойного она не задела, однако открыла Логинову путь. Он выскочил в предбанник автозака. Конвойный, выхватив пистолет, нацелил его на Виктора, одновременно метнувшись вдоль передней стенки к наружной двери автозака. Судя по всему, он вообще потерял голову от страха. Виктор, не выбивая пистолет, поскольку тот стоял на предохранителе, с шагом вперед нанес конвойному прямой удар пяткой в корпус. Конвойный с грохотом ударился спиной и затылком о переднюю стенку и съехал на пол тряпичной куклой. При этом сознания он не потерял и даже пистолет не выронил, просто отбросил в сторону руку с ним.
Чтобы окончательно нейтрализовать его, Виктор нанес удар ногой в голову конвойного – точнее, в челюсть. На этот раз служивый отключился. Его голова вновь стукнулась о переднюю стенку автозака и откинулась в сторону. В ту же сторону медленно наклонилось и тело конвойного.
Логинов же мгновенно развернулся и выглянул на улицу. Увиденное поразило даже его. В трех метрах от автозака перед служебным входом суда лежали два трупа. Это были начальник конвоя и второй конвойный. Богданова видно не было. Зато под полом автозака что-то быстро прошуршало.
– Черт! – невольно вырвалось у Виктора.
Резко подавшись назад, он оглянулся на съехавшего набок конвойного. Ключей от наручников у него не было – они находились у командира конвоя. А выскакивать на улицу к его трупу было бы самоубийством. Поэтому Логинов быстро шагнул к конвойному и так же быстро присел под стенкой сбоку от него.
Вообще-то в молодости, во время службы в «Альфе», Логинов сомкнутые наручниками и даже связанные веревкой руки мог в течение двух-трех секунд перевести вперед. Однако подобные чудеса гибкости требовали ежедневных тренировок и легко давались только в возрасте до двадцати пяти – двадцати семи лет. Дальше природа начинала брать свое. То есть Логинов, поднатужившись, наверняка управился бы с переводом рук вперед и теперь. Однако не за две-три секунды, а за гораздо большее время. Но время сейчас как раз и было самым главным. Поэтому Виктор, быстро присев справа от конвойного, нащупал сомкнутыми руками пистолет, схватил его и снял с предохранителя. Дослать патрон в патронник из-за ограниченной подвижности рук мгновенно не удалось, однако, чуть повернувшись, Виктор за секунду управился и с этим.
В следующий миг он вскочил на ноги. Теперь, в случае появления убийц у автозака он был способен кое-как отстреливаться. Однако лучше было все же освободить руки. Но это по-прежнему было большой проблемой.
То есть нацелить пистолет и выстрелить в цепочку особого ума не требовало. Однако с учетом того, что автозак был легкобронированным, рикошет был неизбежен. А самострел Виктору не улыбался. Поэтому он на какой-то миг замер, соображая, а потом быстро оглянулся.
Вообще-то выход был. Выстрелить можно было, приложив цепочку к телу конвойного. В этом случае рикошет исключался. Однако такой вариант, естественно, отпадал. И тогда Логинов решил воспользоваться менее надежным, но более гуманным способом. Шагнув к двери опустевшего отделения, он ногой захлопнул ее, потом задом подступил вплотную и резко наклонился вперед. При этом левой рукой нащупал прут дверной решетки и крепко ухватился за него. Правой рукой он натянул цепочку наручника и со второй попытки приставил к ней ствол пистолета. Сделав это, Логинов тут же нажал на спусковой крючок.
– Бу-бух! – грохнуло в автозаке.
Из-за ограниченности пространства грохот был таким, что Виктор на несколько секунд оглох. Зато цепочка наручников, дернувшись, вдруг ослабла. Логинов со вздохом разогнулся и сделал шаг к двери автозака. В этот миг он расслышал какой-то странный звук из глубины арестантского отделения.
Остановившись и чуть присев, повернул голову. Слух быстро восстанавливался, так что мгновение спустя он разобрал, что из заднего отделения доносятся женские всхлипы. Говорить что-либо успокаивающее в таких случаях было бесполезно, поэтому Виктор снова развернулся к двери автозака.
Одновременно с этим автомобиль качнулся, и практически сразу заработал его двигатель. Логинов с пистолетом наготове подался к наружной двери. В этот миг «Газель» резко рванулась вперед. Логинова по инерции так же резко бросило назад. Не упал он только потому, что успел сделать большой шаг и ухватиться левой рукой за угол арестантского переднего отделения.
– Мать твою!.. – невольно вырвалось у Виктора.
Восстановив равновесие, он снова подался к двери. В этот самый миг в переднюю стенку автозака коротко стукнуло. И тут же – еще раз. Логинов быстро повернул голову. В тот же миг автозак резко вильнул вправо. Настолько резко, как будто уходил от столкновения на трассе «Формулы-1» или у него вдруг переломилась тяга рулевого управления.
На этот раз Виктор не смог устоять на ногах. Его, словно щепку, швырнуло влево-вперед. В результате Логинов с разгона плюхнулся на колени рядом с вырубленным конвойным. При этом в автозаке вдруг резко потемнело, и оглянувшийся Виктор увидел, как наружная дверь с разгона захлопнулась.