— Знаешь, а мои родители так и не сумели меня полюбить, — усмехнулся Майк. — Думаю, что не все люди готовы к роли родителей. Это, пожалуй, мое единственное сходство с моими предками. Я не раз в детстве слышал, что дети им не нужны. Я не собираюсь повторять их ошибки.
— Похоже, что судьба распорядилась иначе, — философски заметил Джим и вернулся за свой стол, стоявший в метре от рабочего места Майка. В газете Джим работал ведущим критиком отдела искусств и, как и Майк, писал рецензии о выставках художников и о художественных галереях. Всякий раз, когда возникала возможность, Майк брал друга с собой в ресторан, о котором собирался писать отзыв. Как же он теперь жалел, что не взял с собой Джима, когда в первый раз отправился в ресторан Эйприл. Будь его друг с ним, ничего бы не произошло и не было бы необходимости расхлебывать эту малоприятную ситуацию.
— По-моему, тебе стоит как следует над этим поразмыслить, — осторожно посоветовал Джим. — Как знать, может, это самое лучшее из всего, что случалось с тобой в этой жизни. Порой дети способны творить чудеса.
— Так на чьей ты все-таки стороне? — раздраженно спросил Майк, пытаясь сосредоточить внимание на экране компьютера.
— Я на твоей стороне, — уверенно сказал Джим. — Может, все, что произошло, к лучшему. Пути Господни неисповедимы, — добавил он, и Майк едва сдержался, чтобы не брякнуть что-нибудь резкое.
— Это не имеет никакого отношения к Богу. Это имеет отношение к двум подвыпившим взрослым людям, которые перебрали вина и вляпались по обоюдному недомыслию в неприятную ситуацию, — произнес Майк. Он был готов взять на себя ответственность за ошибку и неосмотрительность, но только не за будущего ребенка.
— Не будь таким самоуверенным, — предостерег его Джим, после чего сосредоточил внимание на собственном компьютере. Оставшуюся часть дня ни тот, ни другой больше не перебросились ни единым словом.
* * *
Следующие три недели никаких вестей от Майка не поступало. Впрочем, Эйприл и не ожидала, что он ей позвонит. Она сказала при встрече с Элен, что не удивится, если больше не услышит о нем. Он был так тверд в своем нежелании иметь детей, что наверняка откажется от нее и будущего малыша. Поэтому Эйприл искренне удивилась, когда за неделю до Рождества Майк позвонил ей по сотовому телефону. Была середина дня, и она готовилась принять посетителей, которые вот-вот нагрянут в ее ресторан во время обеденного перерыва. Все столики были заказаны заранее, причем не только на праздники, но и на следующие четыре недели. Она даже решила ни на день не закрывать ресторан на праздники, идя навстречу просьбам постоянных посетителей, которые пожелали устроить застолье именно у нее.
— Эйприл, это ты? — спросил он. Как ей показалось, его голос звучал напряженно.
— Да, я. Привет, Майк. Как поживаешь? — ответила Эйприл как можно беспечнее. Ей показалось, что Майк чем-то расстроен.
— Со мной все в порядке, — торопливо ответил он. — Мне очень жаль, но я должен сообщить тебе эту новость. Через несколько минут об этом сообщат в телевизионных выпусках новостей, и я хотел хоть как-то подготовить тебя к тому, что ты услышишь. В здании, где находится телестудия твоей матери, несколько террористов захватили заложников. Точно никто не знает, что именно там сейчас происходит или кто эти вооруженные террористы. Вешание из телестудии прекратилось, а твоя мать в это время была в прямом эфире. — Передачи Валери Уайатт транслировались несколько раз в неделю по утрам, одно шоу было вечерним. Эйприл посмотрела на часы. Майк прав. Сейчас как раз середина утренней передачи.
— С ней ничего не случилось? — Эйприл была на грани истерики. Майку было искренне ее жаль. В тот вечер за ужином он убедился, насколько сильно она привязана к своим родным, хотя ему это было трудно понять.
— Не знаю, вешание прервалось. Сказали, террористы захватили два этажа, на других этажах здания полно спецназовцев. Правда, на захваченный этаж им пока не удалось прорваться. Кроме того, им удалось на полчаса задержать информационные выпуски, но сейчас об этом сообщат по всем телеканалам. Я хотел тебя предупредить. — Последние слова он произнес с искренним сочувствием.
— Спасибо, Майк, — поблагодарила Эйприл, едва сдерживая слезы. — Что же мне делать? Как ты думаешь, туда можно попасть?
— Туда никого не пускают. Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю. Включи телевизор. Скоро будет экстренный выпуск новостей.
— Спасибо, — прошептала она, нажимая кнопку отбоя, и тотчас включила телевизор в кухне. Услышанное наполнило ее ужасом. Шесть вооруженных человек час назад ворвались в помещение телестудии. С трудом верилось, что такое возможно, но, увы, дело обстояло именно так. Захватив первых заложников, террористы взяли в плен новых и постепенно заняли два этажа здания. Из сообщения также стало известно, что они вооружены автоматическим оружием. Кто они, какова их национальность, было неизвестно. Вполне возможно, что они с Ближнего Востока или даже американцы. Террористы прочно удерживают два этажа здания, куда согнали всех заложников. Пока об освобождении их ничего не сообщили, силы порядка, опасаясь возможных жертв, вероятно, еще не начали активных действий. Телеведущий уточнил, какие именно этажи удерживаются захватчиками, и Эйприл сразу поняла, что на одном из них находится телестудия ее матери. Это ее телепередача оборвалась, едва успев начаться. Прервали работу и другие телестудии, располагавшиеся на двух этажах.
Эйприл не могла оторвать глаз от экрана. Затем быстро набрала номер Мэдди и, сообщив ей о случившемся, посоветовала включить телевизор. Через пять минут Эйприл позвонил отец. Пэт был напуган не меньше, чем дочь. Захват телестудии напомнил им о событиях 11 сентября. Конечно, масштабы происходящего были несоизмеримы, но не менее драматичны. Все понимали: террористы могут взорвать бомбу, что приведет к гибели сотен людей. Хотя, возможно, террористы пожелают воспользоваться телеканалом для распространения какого-либо заявления. Так или иначе это были экстремисты, способные на все.
Через пять минут правительства стран Ближнего Востока и религиозные группировки заявили о своей непричастности к этому трагическому происшествию. По их предположению, захват заложников совершила некая экстремистская группировка фундаменталистов, и велика вероятность того, что в здании или даже на соседних улицах могут находиться взрывчатые вещества. Однако точных сведений на этот счет пока не было. Эйприл словно окаменела, она продолжала сидеть, не сводя глаз с экрана, когда ей на плечо легла чья-то рука. Обернувшись, она с удивлением увидела Майка. Тревожась о ней, он не мог оставаться на работе и примчался в ресторан. Весь день они вместе следили за телевизионными новостями. Специалисты по разрешению кризисных ситуаций безуспешно пытались вступить в переговоры с террористами. В шесть часов вечера здание по-прежнему оставалось в кольце осады. Нескольким людям удалось выскользнуть с нижнего из захваченных этажей, когда террористы перегоняли всех заложников на один этаж, чтобы было легче их контролировать. Благодаря этому спецназовцам удалось занять освободившийся этаж и подобраться ближе к тому месту, где содержались захваченные в плен люди. Те, кому удалось бежать, сообщили, что бандиты застрелили нескольких человек. Полицейские обнаружили в коридоре тела двух убитых, чьи личности пока не были установлены. Эйприл молила Бога о том, чтобы среди убитых не оказалась ее мать. Полицейские расположились на крыше примыкавшего здания, а также в фойе, но пока не предпринимали каких-либо действий, опасаясь непредсказуемых последствий. В соседних зданиях провели эвакуацию. Улица кишела полицейскими, пожарными и журналистами. Все напряженно ждали дальнейшего развития событий.