Если отложить работу на достаточно долгий срок, то либо ее сделают другие, либо в ней вообще отпадет необходимость.
Этим правилом я руководствуюсь всю свою сознательную жизнь. И оно приносит результат. Нет, материальных благ таким образом вряд ли можно добиться, зато спокойствие и умиротворенное состояние духа гарантированы. Вот и сегодня утром я узнала, что статью, которую мне следовало написать к полудню, руководство решило отложить на месяц. А у меня очень удачно еще и конь не валялся. Ну разве не является это доказательством того, что я живу в гармонии с окружающим миром?
В результате образовался абсолютно свободный день. Солнечный январский денек, морозный, но безветренный. Чем не подарок для изнуренного авитаминозом организма?
Кто-то другой на моем месте отправился бы в фитнес-клуб. Или, упаси бог, собрал бы небольшой коллектив и организовал поход в лес. Сначала пробежка на лыжах пять километров, за спиной – рюкзак, потом костер с песнями под гитару, потом опять марш-бросок по лыжне. Бывают такие бодрячки. Я не принадлежу к их числу. Выйти из дома, а тем паче тащиться на природу для меня – тягостное мучение. Поэтому я провела день с чувством, с толком, с расстановкой: лежа на диване с книжкой в руках и кошкой под боком.
Господи, хорошо-то как!
Идиллия была прервана звонком в дверь. Очнувшись от полудремы, я поплелась открывать.
На пороге стояла какая-то девушка в розовой курточке, за ее спиной маячил усатый дядька с огромным чемоданом.
– А вот и я! – воскликнула девушка, радостно улыбаясь.
Я растерянно переводила взгляд с нее на мужчину.
– Кто – я?
Радость на девичьем лице не померкла, а засветилась еще сильней.
– Люська, ты что, не узнаешь меня? Я же писала тебе из Зареченска, поздравляла с праздником, обещала приехать в гости! Ну, вспомнила?
Теперь я ее узнала. Это была Диана, моя двоюродная сестрица.
В последний раз мы виделись лет этак двадцать назад, в деревне у бабушки. Мне было десять лет, Дианке – в два раза меньше, и выглядела она настоящим ангелочком: голубые глазки, кудрявые волосы, аккуратный носик. Но вредности и упрямства в ее ангельском тельце было столько, что хватило бы на дюжину детей. Мое самое яркое о ней воспоминание: продираясь сквозь колючие кусты, я собираю малину, а маленькая чертовка в это время подло кидает в меня косточки от слив. Набрав кружку сладкой ягоды, я собираюсь прилечь где-нибудь в тенечке и спокойно предаться дегустации. Но не тут-то было.
Дианка устраивает истерику.
– Хочу малину! Хочу малину! – истошно орет она, размазывая слезы по личику. – Почему она мне не дает? Она плохая!
– Люся, немедленно угости сестру малиной! – приказывает бабушка.
Я отсыпаю Диане ровно половину. Она молниеносно проглатывает свою долю и требует:
– Дай еще!
– Тебе хватит, – говорю я, но мои слова тонут в мощном реве.
– Уступи ей, она же маленькая! – укоряют меня взрослые.
Я пытаюсь сопротивляться:
– Почему Дианке должно достаться все, а мне – ничего? Это несправедливо!
– Нельзя быть такой эгоисткой! – стыдят меня, отбирают последние ягоды и отдают маленькой вымогательнице.
На следующий день прожорливое чудовище мается животом, и меня обвиняют в том, что я не вымыла малину. Сами понимаете, все это мало способствовало возникновению любви к сестрице.
Больше я с ней не встречалась, до меня только доходили ее фотографии. Вот первоклассница Диана с огромным белым бантом на голове испуганно смотрит в объектив. Нескладный подросток с прыщавым лицом – тоже она. Последним был снимок с выпускного вечера: кузина в претенциозном голубом платье с открытыми плечами улыбается на фоне школы. Я слышала, что она поступила в институт, закончила финансово-экономическое отделение, работает в родном Зареченске бухгалтером.
Месяц назад Дианка неожиданно прислала мне открытку к Новому году. Вот только не помню, чтобы она обмолвилась хотя бы словом о своем намерении приехать в столицу.
– Заплати за такси! – небрежно бросила кузина, вплывая в дверь. – Пришлось ехать на машине, я ведь в Москве совсем не ориентируюсь.
Таксист поставил на пол чемодан и назвал такую запредельную сумму, что у меня возникло подозрение: сестра взяла такси от самого дома. Впрочем, не знаю, может быть, дорога от вокзала действительно столько стоит – ведь сама я передвигаюсь исключительно на общественном транспорте.
Диана прошла в комнату, оглянулась по сторонам и разочарованно протянула:
– А я думала, ты живешь в пентхаусе…
Да уж, с пентхаусом мою каморку спутать сложно. У риэлтеров она называется «квартира гостиничного типа». Все совмещенное: кухня – с прихожей, туалет – с ванной, а спальня – с гостиной, кабинетом и столовой. И все удовольствия размещаются на общей площади 17,5 квадратных метров.
– Мне казалось, что журналисты в Москве хорошо зарабатывают, могут позволить себе приличное жилье, – повторила кузина.
– Видишь ли, дело в том, что пентхаусов мало, на всех журналистов не хватает, – усмехнулась я.
Однако Диана не оценила шутку. Сестрица пристально уставилась на меня и сказала с тяжелой настойчивостью:
– Но ты ведь уже давно живешь в столице. Неужели до сих пор не купила свою квартиру? Вот, например, моя соседка уехала на заработки в Москву и уже через год обзавелась «двушкой». А ты почему ушами хлопаешь? Я была уверена, что квартира дяди Юры тебе больше не нужна…
Тут до меня дошло. Вообще-то даже эта клетушка мне не принадлежит. Квартира является собственностью моего дяди, который выиграл в лотерею «Грин кард» и уехал с семьей в Америку. Меня временно пустили в освободившееся жилье. А Дианка, видимо, решила, что раз она тоже приходится дяде Юре племянницей, то имеет такое же право здесь жить. Логика железная, ничего не скажешь. Вот только кузину ждал облом: неудачница Люся не скопила денег не то что на собственную квартиру, но даже на новый холодильник. В коридоре громыхает старенький «Иней», мой ровесник.
– Значит, ты приехала покорять столицу? – уточнила я.
– Угу, – кивнула сестрица, плюхаясь на диван, – хочу работать в Москве. Здесь крутятся настоящие деньги, не то что у нас, в Зареченске! Сначала поживу у тебя, со временем перееду в собственные апартаменты. Я ведь не ты, у меня все получится!
От ужаса у меня потемнело в глазах. В этой квартире двоим не прожить, это я знаю по собственному опыту. Не так давно я приютила подругу Елизавету, которую милиция подозревала в убийстве бывшего мужа. Это был форменный кошмар, доложу я вам! И проблема заключалась не только в том, что Лиза целыми днями не расставалась с сигаретой и дымила, как паровоз. Просто в 11-метровой комнате, больше похожей на чулан, совершенно невозможно уединиться, я постоянно чувствовала себя уязвимой, словно вошь на гребешке. Не исключено, что желание вновь остаться одной и заставило меня тогда приняться за поиски убийцы. [1]