— О чем ты думаешь, Саймон?
Почему она его об этом спросила? Нет, вне сомнения, ей было любопытно, но ведь она пришла к нему со своей проблемой, и…
— О чем я думаю?
Здесь бы ей пойти на попятный, но она промолвила:
— Что у тебя на уме?
Он положил на стол остатки бутерброда и вытер руки о салфетку.
— У меня на уме то же самое, что и довольно долгое время.
О, он дал ей подсказку. Неужели он имеет в виду бейсбол, работу или ту красотку за стойкой администратора, которую Хлоя заметила, когда в безумном порыве ворвалась в здание компании?
Решив рискнуть, она спросила:
— Это имеет какое‑то отношение… ко мне? — Хлое захотелось хлопнуть рукой себе по губам. Возможно, ей пора заклеить рот изолентой.
Ее вопрос повис в воздухе. Выражение лица Саймона оставалось непроницаемым.
Наконец он ответил:
— Имеет.
У Хлои перехватило дыхание. Она попыталась вспомнить то время, когда у нее перехватывало дыхание в компании другого мужчины. Попытка оказалась тщетной.
— К‑к‑каким образом?
Саймон выдохнул и позвал ее по имени.
Внезапно Хлое не захотелось слушать его ответ. Она осознала, что неправильно понимала его намеки и вела себя глупо. Если бы Саймон был ею увлечен, он сказал бы ей об этом. Но она не влечет его как женщина, поэтому ей придется довольствоваться дружбой.
— Возвращаясь к моему рассказу, хочу сказать, что подумываю подать в суд.
Саймон наморщил лоб.
— На салон красоты, — уточнила она. — Представляешь, что было бы, если бы вечер встречи выпускников проходил в предстоящие выходные? — При одной мысли об этом Хлоя вздрогнула.
— Ты бы пошла? — спросил он.
— Что? Пойти и позволить тем девицам снова надо мной насмехаться? Нет. Вообще‑то плохо, что я приду на вечер без парня.
— Ты можешь пойти со мной.
Саймон твердил себе, что действует как прагматик. В конце концов, он и Хлоя будут сидеть за столом на вечеринке вместе. Кого бы они ни привели с собой, они им наскучат.
— Разве ты не приведешь подругу?
Он пожал плечами:
— Я ни с кем не встречаюсь.
«Но он мог найти себе подружку, если бы захотел. Какую‑нибудь красотку, при виде которой мужчины пускали бы слюни».
Хлоя сглотнула.
— Знаешь, все в порядке.
— Что в порядке?
— Ты не должен меня жалеть. Приходи на вечер встречи выпускников с женщиной, если хочешь. — Она кивнула и заставила себя улыбнуться. — Та модель, с которой ты недавно встречался, согласится пойти с тобой. Вы с ней расстались друзьями. Если ты ее приведешь, все мужчины сойдут с ума.
— Я не вижу необходимости в том, чтобы сводить их с ума, Хлоя.
Она наклонила голову:
— Ты не хочешь им отомстить за то, как они к тебе относились?
— Что было, то прошло. Я не нравился им потому, что они меня не понимали. Я казался им… странным.
— Ты не был странным.
— Значит, я был рассудительным.
— С этим я соглашусь, — произнесла она.
— Все равно. Это было давно. Я живу хорошо.
Хлоя рассмеялась:
— Ты преуменьшаешь, и мы оба об этом знаем. Твоя компания выбьется в лидеры в ближайшие несколько лет.
— Если предположить, что продолжится текущий уровень роста прибыли, — прибавил он.
— Я уже говорила тебе, как я тобой горжусь?
Он отвел взгляд:
— Неоднократно.
— Это потому, что я на самом деле тобой горжусь. Ты удивительный, Саймон. Ты не только умный и настоящий профессионал, ты еще и милый. Даже когда тебе нужно готовиться к совещанию, ты находишь время, чтобы помочь другу в беде.
— Ты оранжевого цвета, — сказал он невозмутимо. — Как я могу тебе помочь?
Она рассмеялась:
— Именно об этом я говорю. Ты можешь заставить меня посмеяться над этой ситуацией.
— Ты сама бы начала смеяться рано или поздно.
— Рано или поздно, — согласилась она. Десять или двадцать лет спустя она, вероятно, будет гоготать от смеха, вспоминая нынешнюю историю. — Но спасибо за то, что рассмешил меня сейчас.
— Знаешь, ты тоже удивительная. Я горжусь тобой, Хлоя.
— Но я никакая не удивительная.
— Разве? — спросил он почти сердито. — Ты с отличием окончила среднюю школу, несмотря на постоянные запугивания и издевки одноклассниц. Несмотря на отношение старшей сестры, которая была счастлива, что ты остаешься в ее тени. Ты окончила университет за четыре года, оплатив большую часть обучения самостоятельно.
— Ты сделал то же самое.
— Мне выдавали стипендию.
— Потому что ты невыносимо умный.
Он резко поднялся:
— Не делай этого.
— Чего?
— Мне надоело слушать, как ты принижаешь свои достоинства. В средней школе тебе пришлось нелегко из‑за Наташи и ее подруг. А твоя сестра ничуть не помогала тебе обрести чувство собственного достоинства.
— Фрэнни?
— Она ревнует тебя. Всегда ревновала. И будет ревновать.
Она уставилась на него и повторила:
— Фрэнни?..
Саймон махнул рукой:
— Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты себя очерняешь.
— Но ты стоишь.
— Я… — Он уперся руками в бока и нетерпеливо спросил: — Это все, что ты поняла из нашего разговора?
Хлоя моргнула:
— Я… не знаю.
— Тогда позволь мне кое‑что прояснить.
Он обошел стол, взял Хлою за руки и заставил подняться со стула.
— Ты хороший человек. Ты добрая, веселая и очень умная. Ты красивая и… чертовски сексуальная!
— Ты зачем так орешь? — спросила она.
— Я ору, потому что я взбешен.
— Почему?
— Потому что ты продолжаешь довольствоваться малым. Ты веришь идиотам, которые говорят правильные вещи, но никогда не выполняют своих обещаний. Ты соглашаешься на неполный рабочий день потому, что твой босс заявляет, будто у него нет вакансий. У тебя есть навыки и способности, которые ты можешь применить на другом рабочем месте.
— Мистер Томпсон…
— Нагло пользуется твоей доверчивостью. Опять же, он делает это потому, что ты ему позволяешь.
И твой босс, и твоя сестра, и мужчины, с которыми ты встречалась, относятся к тебе как к тряпке. И мне хотелось бы знать, когда ты намерена запретить кучке ревнивых, нахальных девиц, которых ты не видела последнее десятилетие, диктовать тебе условия жизни?