Заурчал лифт, и мои «малыши» исчезли. Погода действительно радовала. Откуда ни возьмись появилось яркое солнце, тучи разбежались, и сразу стало тепло. Я вышла на балкон посмотреть, как Лизавета, Ирина и Кирюша переходят улицу. Внезапно Ира подняла руку. Тут же около детей притормозила роскошная иномарка с тонированными стеклами. Ириша села вперед, Лиза и Кирюша исчезли сзади. Я почувствовала легкий укол беспокойства. Правда, их все же трое, но нужно сказать Ирине, что не следует пользоваться леваками, мало ли какой отморозок сидит за рулем!
Прогнав тревожные мысли, я загримировалась, но прежде чем предстать пред очи Лени Дубовского, следовало решить мелкую проблему – где взять коллекцию бабочек? Я же обещала привезти какие-то особо ценные экземпляры на продажу! Не слишком мучаясь, я позвонила в ближайший зоомагазин и спросила:
– Бабочки есть?
– Отечественные, средней полосы, – любезно ответил молодой мужской голос, – приходите, работаем без обеда.
Обрадовавшись столь простому решению проблемы, я натянула куртку и пошла за «коллекцией». Бабочки продавались в двух видах. Подороже и, на мой взгляд, очень красивые, лежали в небольших коробочках с прозрачным верхом. Подешевле и какие-то серые – в пакетиках на картонной подставке. Продавался еще убогонький альбом «Насекомые – вредители сельского хозяйства».
– Школьники покупают, – пояснил продавец, сам, очевидно, недавно закончивший школу. – Зададут учителя на лето коллекцию собрать, а они к нам.
– Вот лентяи, – рассмеялась я.
– Не скажите, – возразил продавец, – представляете, как трудно ребенку, который любит животных, создать подобную экспозицию!
– Почему?
– Бабочку-то надо убить! Насадить живую на булавку. Я, например, на такое не способен. И вообще, коллекционирование трупов, пусть даже красивых, отвратительно!
Честно говоря, я была с ним совершенно согласна. То, что погибло, должно быть похоронено. У Кати есть весьма странная знакомая Алена Решетилова. Так вот, когда у нее скончалась кошка, Алена отнесла тело к таксидермисту и заказала чучело. Потом похожую до отвращения на настоящую киску она водрузила на телевизор. По-моему, безумная затея. Катюша как-то призналась, что теперь не слишком охотно заходит к Алене в гости, а все из-за Маркизы, загадочно поблескивающей стеклянными глазами. Причем учтите, что Катюша – хирург и в своей жизни видела не один труп, мало того, она вообще ничего не боится.
Но делать было нечего, я приобрела три коробочки, четыре пакетика и альбом.
На улице царила жара, солнце палило, как в Африке. Весна ухитрилась захватить город всего лишь два часа назад и теперь мстила зиме за долгий холод. Под ногами текли грязные реки, с крыши весело звенела капель. В куртке, свитере, тяжелой юбке и сапогах мне стало жарко. Еще учтите, что я обмоталась парой полотенец, а ноги упаковала в теплые шерстяные колготы. До цели я добралась, изнывая от жажды. Надеюсь, папионисты размещаются в прохладном помещении ниже уровня земли.
Клуб действительно находился в подвале, но там стояла влажная жара. Женщина, сидевшая у входа, была одета в легкое платье.
– Вы к кому?
– Я договаривалась с господином Дубовским.
– Вот тут курточку повесьте, – предложила дежурная.
Я покорно пристроила пуховик среди элегантных пальто и отправилась к владельцу картинной галереи.
Может, Дубовский и был в прошлой жизни неудачливым опером, но в этой он выглядел безупречно. Изумительный темно-коричневый костюм, безукоризненно подобранный галстук, дорогая сорочка, из-под манжеты которой виднелись простого вида плоские часы на кожаном ремешке. Но я примерно представляла себе их стоимость. У моего бывшего мужа, благополучно отбывающего сейчас срок на зоне, были похожие. «Ролекс», дорогая марка, такие носят по-настоящему богатые светские люди, те, которым нет нужды кичиться благосостоянием. Да и руки у Лени были ухоженные, наверное, делает маникюр, а на пальцах нет вульгарных перстней. Впрочем, обручальное кольцо тоже отсутствует, может, он не женат?
Впечатление портила голова: красную короткую шею венчал круглый бритый череп с маленькими настороженными глазками. Широкий плоский нос растекался между гладкими щеками, а рот с большой выпяченной нижней губой без слов свидетельствовал, что хозяин не привык себе отказывать в земных радостях.
– Вы ко мне? – улыбнулся Леня.
Его губы приветливо растянулись, но глаза остались холодными и неподвижными. В присутствии подобных людей мне всегда делается не по себе, и я излишне громко сказала:
– Я звонила вам на днях по поводу коллекции… Учительница биологии.
– Ну, и что у вас? – поинтересовался Дубовский.
Я вытащила альбом. Очевидно, собеседник все же получил хорошее воспитание, потому что, не моргнув глазом, перелистал наманикюренными пальцами странички и вежливо ответил:
– Очень интересная коллекция, но меня из нее ничего не интересует.
– Вот еще кое-что, – бодро сообщила я и вывалила пакетики.
Леня посмотрел на пеструю кучку и вздохнул:
– Нет, спасибо. Вам лучше приехать еще раз в воскресенье, около двух.
– Почему?
– В этот день приходят начинающие коллекционеры…
– У меня есть и раритетные экземпляры, – не сдавалась я.
– Давайте!
Я вывалила на стол коробочки с прозрачным верхом. Очевидно, терпение Лени кончилось, потому что он довольно резко ответил:
– Должен вас огорчить – ничего необычного в них нет.
– Как! – фальшиво изумилась я. – Мне говорили, что это уникальные бабочки, да и стоили они дорого!
– Сколько, – усмехаясь краем рта, поинтересовался Дубовский. – Сколько?
– Триста рублей штука, – преувеличила я ровно в три раза ценность насекомых.
Леня откровенно засмеялся:
– Вас обманули. Вот эта бабочка-белянка, а вот эта озимая совка… Ничего особенного, стоимость этих экземпляров примерно восемьдесят-сто рублей. В любом магазине продаются. Уж извините!
– Надо же, – расстроилась я, – как обидно! А я думала: раз так дорого заплатила, значит, приобрела нечто уникальное.
Леня расхохотался:
– Дорогая, как давно вы занимаетесь бабочками?
– Ну, в общем, как бы сказать… недавно.