— У нас ЧП! На счет «три» я включаю свет! Натяните на носы одеяла! Прикройтесь! Раз, два…
На счет «три» он щелкнул выключателем. Теперь спокойно. Не играй мента. Изображай свидетеля.
Эта комната была таких же размеров, как и та, в которой жили Лера с Женей. Никакой дискриминации. Те же две кровати, стоящие друг от друга в полутора метрах. С одной на него испуганно смотрела Дора, с другой Юля. Лица у обеих были одинаково сонные и недоумевающие. Разве что Дора казалась чуть более напуганной. Он машинально это отметил и поставил галочку в графе против фамилии «Давыдова».
— Женя Свиридова умерла, — сказал Алексей. Юля громко ахнула. — Тихо, не кричите! Мы с Лерой… с Калерией Константиновной вызвали полицию. До ее приезда вы остаетесь в своей комнате. Оденьтесь, приведите себя в порядок. Вас будут допрашивать. Все поняли?
Девчонки молча кивнули. Он осмотрелся. Здесь царил идеальный порядок. Все вещи на своих местах, грязной посуды на столе нет, нижнего белья по стульям не валяется. Он мысленно поставил еще одну галочку: убийца наверняка тоже навел в комнате порядок. Интересно, кто у нас такая чистюля? Обязательно надо это выяснить.
Но времени тщательно обследовать комнату Давыдовой и Ивановой у Алексея не было. Нужно разбудить остальных девчонок и поставить их в известность о том, что случилось.
«А ведь убийца не спит, — подумал Алексей. — Разве уснешь после такого? Он просто притворяется спящим. Эх, если бы можно было включить свет без предупреждения! Но, с другой стороны, девчонкам еще Олимпиаду выигрывать. Они и без того на нервах. Если я сейчас ошибусь, это конец и моей карьеры тоже».
Вот о чем он думал, когда подошел к соседней двери.
— Лера, кто здесь живет?
— Майорова и Болотникова.
— Девчонки, проснитесь, — он постучал в дверь.
— Открывай, — велела Лера. — Нечего церемониться.
Она, кажется, начала приходить в себя. Шок прошел. Или это такая игра? Для достоверности поплакала у него на шее. Ха-ха! С чего он взял, что Климова умеет плакать?
Алексей теперь сомневался во всем, даже в себе. Услышав возню на кроватях, он не удержался и без предупреждения включил свет.
— Ой! — раздался испуганный женский голос.
На кровати сидела рыжая женщина ослепительной красоты. Ночная рубашка чудом держалась на одном плече, из глубокого выреза выглядывала упругая грудь, открытая почти до самых сосков. В первый момент Алексей видел только ее. Он даже зажмурился, настолько это оказалось потрясающее зрелище! Даже полусонная, Рита была сказочно хороша. Огненные волосы пенились на точеных плечах, оттеняя белоснежную кожу, огромные зеленые глаза, чуть припухшие от сна, таили негу и обещали… Ох! Он встряхнулся. Мысленно приказал себе: «Не смотри на нее!»
— Ты хотя бы прикрылась, — с ненавистью сказала Климова. — В комнате мужчина.
— Ой, извините! — Майорова вскочила, сверкнув молочными бедрами, и метнулась к стулу, со спинки которого свисал кружевной бюстгальтер.
Алексей тут же заподозрил, что Рита сделала это нарочно. Она, похоже, решила, что он видел недостаточно, и она решила показать всю себя. «Да кто тут может устоять?» — с тоской подумал он.
Лера проворно схватила лежащий на диване халат и швырнула им в Риту:
— Оденься! Живо!
Тут только Алексей заметил, что, в отличие от предыдущей комнаты, здесь царит бардак. Кружевной бюстгальтер был не единственной деталью женского туалета, валявшейся где попало. На тумбочках в беспорядке навалена косметика, хотя для чего и для кого тут, на спортбазе, краситься? На журнальном столике остались грязные чашки и чайные блюдца с крошками. Шкаф приоткрыт, из него торчит рукав женской куртки.
— Что случилось, Калерия Константиновна? — спросила Настя Болотникова.
Алексей наконец заметил и ее. «Унылая блондинка с длинным носом» в ночной рубашке выглядела еще хуже, чем в спортивном костюме. И она была удивительно спокойна.
— Женя умерла, — сказал он вместо Климовой.
— Как так: умерла? — ахнула Рита. Она накинула халат, но вовсе не спешила его застегивать.
Майрова не могла не знать, как она хороша. Насколько на поляне для керлинга она была роботом и четко выполняла все установки тренера и указания своего капитана, настолько же вне игры пыталась доминировать над всеми. Имеются в виду, конечно, женщины. Едва увидев стоМЃящего мужчину (а Алексей нескромно посчитал себя таковым), Рита тут же кидалась в бой. И арсенал у нее был впечатляющий!
Алексей все еще не мог прийти в себя.
— Одевайтесь обе, — выдохнув, сказал он. — Но из комнаты не выходите. Вас позовут.
— Кто? — кокетливо спросила Рита.
— Ты, быть может, еще не поняла, — ледяным голосом заявила Климова. — Твою подругу по команде убили.
— Убили?! Вы сказали: умерла!
— Мы сейчас будем готовы, — заверила их Настя Болотникова. К «унылой блондинке» Алексей мысленно прибавил: «флегма».
Они с Лерой вышли в холл.
— Какая же дрянь! — не удержалась она.
— Сейчас не время ревновать, — напомнил Алексей и подошел к следующей двери: — Кто здесь?
— Лепесткова и Пятова.
«Обе запасные, — машинально отметил Алексей. — Интересно, по какому принципу Лера их селила? Или они сами выбирали, с кем жить? Выходит, Майорова с Болотниковой обе неряхи, потому и поселились вместе?»
Голоса в холле, а потом в соседних комнатах, разбудили всех остальных.
— Мы не спим! — крикнули из-за двери, едва Алексей в нее постучал.
— Входите!
Они с Лерой вошли. Танечка Лепесткова и Ира Пятова уже были одеты. Они сидели на кроватях, почти одинаковые, похожие на оловянных солдатиков из картонной коробки, и вопросительно смотрели на вошедших. Алексей отметил, что Ира без очков, потому они с Танечкой так похожи. Обе темноволосые, невысокого росточка, молчаливо-сосредоточенные. Они не забрасывали тренера вопросами, молча ждали, когда им скажут что делать.
«А убийца и не станет проявлять инициативу. Он будет выжидать», — отметил Алексей.
Заговорила Климова:
— Таня, Ира, вам надо одеться… ах, да! Вы уже одеты! Тогда просто ждите. Приедет полиция, и вас позовут.
— Калерия Константиновна, а тренировка завтра состоится? — спросила Ира. — А то мы не выспимся.
— На лед мы завтра выйдем вряд ли. Во всяком случае, до обеда. Разумеется, я дам вам выспаться.
Девчонки переглянулись и сказали хором:
— Мы все поняли.
«Как они по-разному себя ведут, — задумался Алексей. — Экспрессия Майоровой, испуг Доры Давыдовой, полнейшее равнодушие Пятовой и Лепестковой. Как будто они знают. А может, и в самом деле знают?»