— Спасибо, но тебе со мной будет скучно, — ответила она. — Прежде всего мне нужно выспаться.
Она почувствовала на себе его изучающий взгляд.
— А ведь ты знаешь, что он имел в виду, правда? — вдруг произнес Диллон.
— Что?
— Ну, тот парень на вокзале. Деньги «Сорохана» и прочее. — Диллон резко повернулся к ней, отвлекшись от дороги. — Все это явно о чем-то говорит тебе, разве не так?
Покачав головой, Гарри с деланным равнодушием произнесла:
— Просто какой-то псих.
Всего лишь долю секунды Диллон продолжал смотреть на нее, потом снова перевел взгляд на встречный поток и сказал:
— Пристегнись.
Проклятие! Гарри заметила, как потускнело его лицо, однако ничего не могла с собой поделать. В ее жизни были такие вещи, о которых она просто не была готова распространяться. По крайней мере до тех пор, пока сама в них не разобралась.
Диллон круто свернул на Раглан-роуд. Когда они поехали по знакомой, усаженной деревьями авеню, напряжение Гарри стало понемногу спадать. По обе стороны улицы, будто стражи, высились викторианские дома из красного кирпича. Некоторые из них были перестроены в изящные фамильные особняки, но большинство превратилось в многоквартирные доходные дома — их легко было узнать по облупившейся краске на оконных рамах.
Диллон посмотрел вдоль улицы и осведомился:
— Который?
Гарри указала на угловое здание с дверью канареечно-желтого цвета. Она сама ее обновила, покрыв свежей краской неделю назад. Со дня на день Гарри собиралась откупиться от домовладельца. Ее работа хорошо оплачивалась, и, несмотря на сумасшедшие цены на рынке недвижимости, она накопила достаточно, чтобы начать подумывать о собственном жилье.
Диллон резко затормозил и остановился, задев край тротуара. Гарри выбралась из машины и повела Диллона за собой через парадную дверь.
Здание было трехэтажное, с подвалом; Гарри жила на первом этаже. Когда-то в квартире была изящная гостиная, где лакеи подавали чай. Теперь Гарри завтракала там в постели, когда ей вздумается.
Она заковыляла по коридору, слыша за спиной охотничью поступь Диллона. Наконец они добрались до ее квартиры — и тут она остолбенела. Входная дверь была открыта настежь.
Гарри застыла на пороге, не решаясь войти. Диллон стоял сзади, заглядывая в прихожую через ее плечо.
— О господи, — растерянно произнес он.
Зрелище было такое, как будто в квартире дней десять подряд держали взаперти стаю диких псов. Диван был исполосован вдоль и поперек — из-под распоротой черной кожи торчали наружу комья желтого поролона. Все книги в мягких обложках были сброшены с полок и громоздились на полу скользкими терриконами.
Гарри сделала глубокий вдох, вошла внутрь и стала пробираться через завал. У нее было такое чувство, словно она бродит между телами погибших друзей. Зеркало, висевшее над камином, было сброшено на пол; стекло его треснуло. Единственная картина, имевшаяся в доме у Гарри, — смешные собачки, играющие в покер, — была сорвана со стены с такой яростью, что штукатурка вокруг гвоздя осыпалась. Картина лежала лицевой стороной на изуродованном диване, так что был виден с силой отодранный картонный задник. Гарри уставилась на картину, обхватив себя за плечи руками.
Из кухни донесся голос Диллона:
— Глянь-ка, что здесь.
Она поплелась в кухню. Под туфлями громко захрустели известняковые плиты. Оказалось, на пол был сброшен пакет с сахаром, а заодно и прочее содержимое кухонных полок.
Гарри ошарашенно огляделась, раскрыв рот. Все до единого предметы были сброшены в кучу посреди кухни. Консервные банки, сковородки, кружки, продукты из холодильника. Венчали свалку ящики для столовых принадлежностей, перевернутые вверх дном. Дверцы буфета, зиявшего опустевшими полками, были распахнуты настежь. Все это походило на последствия сумасшедшего приступа генеральной уборки.
Гарри прислонилась спиной к дверной раме. Господи, кто мог такое сделать? Диллон, качая головой, обошел курган из продуктов. Гарри вздохнула и потащилась обратно по коридору — проверить спальню. Там царил тот же хаос, что и везде: шкафы выпотрошены, одежда разбросана по комнате. Никогда и ничего из того, что сейчас валялось на полу, она больше не наденет.
Молча требуя внимания, замигал красный огонек на телефоне. Гарри заметила знакомую потрепанную книгу, приземлившуюся на кровать обложкой вниз. Книга была распахнута так широко, что корешок ее лопнул, и она лежала, как подстреленная птица. Когда Гарри взяла ее в руки, изнутри выпало несколько страниц. Книгу эту — «Как играть в покер и выигрывать» — подарил Гарри отец в день ее двенадцатилетия. Внутренние стороны обложек — и задней, и передней — были исчерканы синим фломастером. То были записи нескольких покерных партий, сыгранных Гарри с отцом. Эту привычку она переняла у него: после каждой сдачи отец делал подробные записи, вычеркивая отыгранные карты. Сдачи он никогда не забывал — и никогда не попадался на один и тот же блеф дважды.
Когда Гарри исполнилось не то шесть, не то семь лет, отец стал брать ее с собой на покерные посиделки, часто затягивавшиеся до трех-четырех часов утра. Посиделки эти обогатили лексикон Гарри несколькими отборными ругательствами. Кончалось, как правило, тем, что она засыпала прямо там, на диване, окутанном клубами табачного дыма, от которого у нее слезились глаза. Позже, когда она была уже подростком, отец возил ее с собой в Лондон, и они вместе ходили в казино в Сохо и на Пиккадилли. Тогда все это казалось ей ужасно взрослым и интересным, но теперь она понимала, что отец был просто-напросто плохим воспитателем.
Держа покерную книгу в руке, Гарри перелистнула форзац. Надпись была там же, где и всегда:
A mi queridísima Harry, [37]
Будь непредсказуемой. Играй бессистемно, не давай себя вычислить. Но всегда пасуй, если 7–2 не в масть. [38]
Un abrazo muy fuerte,
Papa [39]
Гарри разгладила страницу, проведя большим пальцем по размашисто написанным буквам. Затем, закрыв книгу, она бережно взяла ее обеими руками, чтобы не рассыпались страницы.
Диллон кивнул, указав на дверь.
— Там, в кабинете и ванной, тоже разгром.
Гарри выругалась. С нее было достаточно. Она бросила книгу на тумбочку у кровати и решительно направилась в гостиную, не обращая внимания на пульсирующую боль в колене.
Диллон пошел следом за ней.
— Я вызову полицию.