— Куда мы едем? — спросил Ричер.
— На запад, в пригород.
— Зачем?
— Проникновение.
— В дом?
— На улице. Это из области «присматриваем за соседями».
И больше никаких объяснений. Он просто мчался вперед, сгорбившись над рулем, напряженный и сильно обеспокоенный. Ричер растянулся на сиденье рядом с ним, пытаясь понять, кто и куда мог проникнуть и почему заместитель начальника полиции города так отреагировал на звонок того, кто сообщил ему об этом.
В тысяче семистах милях к югу мужчина в обнесенной стенами вилле в Мехико набрал междугородный номер, чтобы позвонить в США. Последнее дело на сегодня. Одиннадцать часов по местному времени и десять по зимнему в большой стране, расположенной к северу. Ему ответили, и он передал указания Платона, медленно и очень точно, чтобы его правильно поняли и не произошло никаких ошибок. Он дождался подтверждения и повесил трубку. Платону он звонить не стал, в этом не было нужды. Платон не знал, что такое доклад о выполненном распоряжении. По его представлениям, за приказом следовало исполнение, примерно так же, как ночь сменяла день. Иначе просто быть не могло. Разве что мир перестал бы вращаться вокруг своей оси.
Петерсон включил приемник в машине на полную мощность, и Ричер слышал четыре разных голоса из четырех отдельных машин. Все они патрулировали западный пригород, и ни один не видел нарушителей границ. Петерсон направлял свой автомобиль на улицы, которые они еще не успели проверить, сворачивал направо, потом налево, заезжал в тупики, выбирался оттуда задом, ехал дальше. Луна низко висела на небе, и Ричер видел в ее сиянии аккуратные пригородные районы, маленькие домики, выстроившиеся ровными рядами; за окнами горел мягкий свет, все тротуары, дорожки и дворы казались одинаковыми, плоскими и голубоватыми под ровным одеялом недавно выпавшего снега. Крыши украшали громадные, сверкающие в лунном свете шапки.
На некоторых улицах побывали снегоуборочные машины, и по обочинам высились громадные сугробы; до других, видимо, добраться не успели, и на них лежало нетронутое белоснежное покрывало, впрочем, не такое толстое, как во дворах и на подъездных дорожках. Судя по всему, этот снегопад был вторым или третьим за прошедшую неделю. Дороги засыпало, их чистили, но снег падал снова, и так до бесконечности — обычный зимний ритм жизни.
— Сколько человек? — спросил Ричер.
— Нам сообщили о двоих.
— В машине?
— Пешком.
— И что они делают?
— Просто ходят по району.
— В таком случае держись расчищенных улиц. Никто не станет ради удовольствия разгуливать по снегу глубиной в шесть дюймов.
Петерсон на мгновение сбросил скорость, обдумал слова Ричера, молча развернулся и выбрал расчищенную улицу. Трактор ехал зигзагом по большим заносам, не пропуская боковые улицы, и на поверхности лежал лишь тонкий белый слой, а все лишнее было собрано в сугробы по обочинам, мягкие и еще чистые.
Они нашли нарушителей через четыре минуты.
Их оказалось двое, они стояли плечом к плечу напротив третьего мужчины, в котором Ричер узнал шефа Холланда. Свою машину, «Краун вик» без опознавательных знаков, темно-синюю или черную — в лунном свете определить было невозможно, — он оставил в двадцати ярдах. Но не вызывало сомнений, что это полицейская машина с антеннами на крышке багажника и спрятанными аварийными огнями, которые выглядывали из-под нижней полки. Водительская дверь осталась открытой, двигатель продолжал работать. Под выхлопными трубами образовались две черные лужи, растопившие снег. Ричер сразу догадался, что Холланд вышел из автомобиля и тут же встал перед двумя парнями.
Они были высокими, коренастыми и грязными, белые, в черных фирменных ботинках «Фрай», черных джинсах, черных хлопковых рубашках, черных кожаных жилетах, черных перчатках без пальцев и черных кожаных повязках на головах. И в расстегнутых черных куртках. Оба были как две капли воды похожи на мертвого парня с фотографий, которые принесли Холланду.
Петерсон нажал на тормоза, заглушил мотор, остановил машину в тридцати ярдах от всей компании, и их залил свет фар его автомобиля. Ситуация выглядела не слишком благоприятной для Холланда, и он явно нервничал. В отличие от двух типов в черном. Они наступали на Холланда, за спиной которого находился большой сугроб. Они его теснили, и вид у него был несчастный и беспомощный.
Ричер сразу понял почему.
Кобура у него на боку была открыта, но он не держал в руке оружия. Холланд смотрел вниз и налево.
Он уронил свой пистолет в снег.
Или его выбили у него из руки.
В любом случае ничего хорошего.
— Кто они такие? — спросил Ричер.
— Нежелательные элементы, — ответил Петерсон.
— Настолько нежелательные, что в охоте на них принимает участие сам шеф полиции?
— Ты видишь ровно то, что вижу я.
— И что ты намерен делать?
— Трудный вопрос. Они, возможно, вооружены.
— Ты тоже.
— Может так получиться, что я поставлю Холланда в идиотское положение.
— Не его вина, он безоружен, — сказал Ричер.
— Он только что вылез из своей машины.
— Ничего подобного. Его машина стоит на месте с включенным двигателем уже десять минут. Посмотри на лужи под выхлопными трубами.
Петерсон промолчал и не сдвинулся с места.
— Кто они такие? — снова спросил Ричер.
— Тебе какое дело?
— Интересно. Ты их боишься.
— Ты так думаешь?
— В противном случае они бы уже сидели в наручниках в твоей машине.
— Это байкеры.
— Что-то я не вижу мотоциклов.
— Сейчас зима, — напомнил ему Петерсон. — Зимой они гоняют на пикапах.
— Это теперь является нарушением закона?
— Они наркоманы.
— И что?
— Парни принимают метамфетамины.
— Амфетамины?
— Метилированные амфетамины. Курят их. Точнее, выпаривают и вдыхают. Из стеклянных трубок, разбитых лампочек или алюминиевых ложек. Нагревают, а потом дышат этой дрянью, которая делает их неуправляемыми и непредсказуемыми.
— Люди, как правило, все неуправляемые и непредсказуемые.
— Но не так, как эти парни.
— Ты их знаешь?
— Не слишком хорошо.
— Они живут в городе?
— В пяти милях к западу. Там их много. Что-то вроде лагеря. Как правило, они держатся особняком, но жителям Болтона они не нравятся.
— Убитый парень был из их компании?