— И кто свидетель?
— Славная пожилая дама, которая живет в нашем городе. Ей больше семидесяти. Была учительницей и библиотекарем. Ей можно полностью доверять.
— А она может забыть то, что видела, или умереть?
— Конечно. Именно так действуют эти люди. Они либо запугивают свидетелей, либо убивают.
— И поэтому вы беспокоитесь по поводу чужаков, которые могут появиться в городе. Вы думаете, что они явятся за ней.
Петерсон молча кивнул.
Ричер изрядно отхлебнул из своей бутылки и спросил:
— С чего вы взяли, что это будет кто-то приезжий? Разве проблему не могут решить сами байкеры?
— Мы тщательно проверяем каждого байкера, появляющегося в городе, — покачав головой, ответил Петерсон. — Ты же сам сегодня видел. За ними внимательно следят все наши люди. Так что это не они. Да и не могут они так рисковать; они же делают все, что в их силах, чтобы не дать нам их прищучить.
— Ладно.
— Сюда едет кто-то другой, — добавил Петерсон. — Иначе просто не может быть. Кто-то, кого мы не знаем.
Ричер сделал третий большой глоток из бутылки и сказал:
— Это не водитель автобуса.
— Насколько ты уверен? — спросил Петерсон.
— Сколько денег получают эти ребятишки за свой «мет»?
— Насколько нам известно, двести баксов за грамм, и мы полагаем, что они перевозят его в пикапах, а туда помещается очень много граммов.
— Значит, они могут позволить себе нанять специалиста. Профессиональный убийца, который днем работает водителем автобуса, — это очень маловероятная комбинация.
— Ладно, согласимся, что водитель ни при чем и мистер Джей Нокс чист как слеза.
— Ты можешь поручиться за всех посетителей тюрьмы?
— Мы за ними следим. Они снимают номера в мотелях, садятся на рейсовые автобусы, которые ходят до тюрьмы, возвращаются и на следующий день уезжают. При малейшем изменении стандартной схемы мы оказываемся тут как тут.
— Где находится свидетельница?
— У себя дома. Ее зовут Джанет Солтер. Очень милая старушка, настоящая бабулька из детской книжки. К нашему счастью, ее дом находится на улице с тупиком, и одна из наших машин блокирует въезд днем и ночью. Ты ее видел.
— Мало.
— Мы это понимаем. Вторая машина стоит перед ее домом, третья припаркована через улицу, парни следят за подъездами с тыла. Кроме того, с дамой находятся наши лучшие сотрудницы, минимум четыре одновременно, — две спят, две следят за ситуацией.
— Когда суд?
— Если повезет, через месяц.
— И она отказывается уехать? Вы могли бы спрятать ее в отеле. Например, на Карибах. Я бы предложил ей именно такое решение.
— Она не желает уезжать. Она невероятно упряма.
— А она понимает, какая опасность ей угрожает?
— Мы ей объяснили, но она хочет сделать все правильно. Говорит, это дело принципа.
— Молодец!
Петерсон кивнул.
— Мы только выиграем, потому что сможем прижать всю компанию. Но одновременно это создает дополнительные проблемы, поскольку отнимает огромные ресурсы.
— Вот почему вы ведете себя так сдержанно и не вступаете в конфронтацию с байкерами. В данный момент вам просто не хватит сил вести с ними полномасштабную войну.
— И потому, что мы не можем настраивать против себя присяжных. Нельзя давать защите шанс заявить, что это дело является частью кампании против байкеров. Кроме того, они совсем не дураки и ведут себя тихо. Строго говоря, как отдельные личности они пока не сделали ничего плохого. По крайней мере публично.
— На самом деле как раз наоборот. Я видел фотографии.
— Именно, — не стал спорить Петерсон. — Складывается впечатление, что какой-то добропорядочный горожанин забил до смерти типа из их компании.
Часы на холодильнике продолжали тикать и показывали без пяти двенадцать ночи. Осталось пятьдесят два часа. Луна за окном забралась высоко на небо, и снег, лежавший на земле, залило яркое сияние. Неподвижный воздух был таким ледяным, что Ричер чувствовал, как он пытается пробраться внутрь сквозь стены дома. Между окнами и тем местом, где тепло от железной печки набрасывалось на холод, прогоняя его назад, была ничейная полоса примерно в фут шириной.
— Холланд в состоянии справиться с вашей проблемой? — поинтересовался Ричер.
— А почему ты спрашиваешь?
— Первое впечатление. Мне он показался немного не на месте.
— Холланд хороший человек.
— Это не ответ.
— Ты обсуждал начальство, когда служил в армии?
— Постоянно. С теми, кто одного со мной звания.
— А мы одного звания?
— Примерно.
— И каким же было твое начальство?
— Одни были хорошими парнями, другие — настоящими задницами.
— Холланд нормальный мужик, — сказал Петерсон. — Но он устал от жизни. Его жена умерла. Потом дочь выросла и ушла из дома. Он остался один, и у него что-то вроде депрессии.
— Я видел в его кабинете фотографию.
— Счастливые дни. Они были хорошей семьей.
— Значит, он в состоянии справиться с этим делом?
— Да, и ему хватает ума попросить помощи, когда он в ней нуждается.
— И кого он попросил?
— Тебя.
Ричер допил пиво. Он согрелся, ему было уютно и тепло, и он чувствовал, что устал.
— И что я могу для него сделать?
— Лагерь для строителей устроили на старой военной базе, — сказал Петерсон.
— Ты мне говорил.
— Мы хотим понять, что точно там было.
— Вы не знаете?
Петерсон покачал головой.
— Ее построили давным-давно, и там стоит одно каменное сооружение, размером и видом похожее на дом.
— И все?
— Еще есть длинная прямая дорога, которая ведет к строению, стоящему в полном одиночестве в прерии.
— Размером с дом?
— Меньше моего.
— Какой он формы?
— Квадратный. Прямоугольный. Как дом.
— С крышей?
— Естественно.
— Может быть, это пусковая ракетная установка. Таких в обеих Дакотах очень много.
— Нет, это не оно.
— В таком случае может быть все, что угодно. Например, военные начали что-то строить, а потом бросили.
— Мы так не думаем. Старики кое-что помнят и рассказывают. Они говорят, что там несколько месяцев работала целая куча инженеров. С серьезной охраной. Кроме того, туда постоянно кто-то приезжал или уезжал. Тебе не кажется, что это немного слишком для штуки размером с обычный дом?