— Какая там репутация, — проворчал президент, — если мы имеем дело с бандитами. Ладно, черт с ними. Заплатим. Куда переводить деньги?
— Переводить нельзя, — вмешался генерал, — нас могут сразу засечь. Нужно платить наличными.
— Три миллиона наличными? — ужаснулся президент. — Где мы их возьмем?
— Потрясите своих управляющих, — предложил первый вице-премьер, — у каждого из них минимальный месячный доход от пятидесяти до семидесяти тысяч долларов. Соберите их, объясните, что нужны деньги. Думаю, они поймут. У вас люди толковые.
— Только этого не хватало, — сказал президент, — подумают, чего доброго, что я вымогаю взятки.
— Они знают, сколько вы стоите, — с улыбкой возразил гость, — и не только они, всем известно, что вы стоите миллиард долларов. И что взяток никогда не брали. Вся страна знает о вашей честности.
Он не стал уточнять, откуда у президента такой капитал. Не упомянул, что он нажил его за несколько лет, расхищая государственные запасы нефти и газа. Более наглого расхитителя в стране не было. Но с точки зрения появившихся у власти молодых чиновников в начале девяностых, хищение миллиардов долларов государственных средств, приобретение по дешевке заводов и фабрик, махинации с энергоресурсами, которые на внутреннем рынке можно было купить по бросовым ценам и продать за рубеж по ценам мировым, все это было вполне нормальным и морально оправданным бизнесом. Многие из них ворочали миллионами долларов и действительно не брали взяток наличными, не воровали. Они просто ввели своеобразный налог на подписи. Все знали, что подпись вице-премьера в бытность его у власти стоила пять процентов от совершаемой сделки. И ему переводили колоссальные суммы на его счета в зарубежных банках.
История человеческой цивилизации еще не знала столь масштабного грабежа собственного государства.
— Мы передадим деньги Чиряеву, — кивнул генерал, — и дело будет закрыто.
— Три миллиона, — повторил президент, — ладно. Найдем три миллиона долларов наличными. Но вы можете гарантировать, что Ахметова освободят и дело спустят на тормозах?
— Конечно, — улыбнулся бывший вице-премьер, — это же в наших интересах. Сделаем все как нужно.
— И на этот раз без ошибок, — предупредил президент. — Мы и так потеряли ценного сотрудника в лице Кочиевского. Никогда себе этого не прощу.
Генерал отвернулся. Наверное, ему больно вспоминать о своем прежнем начальнике, подумал президент. И хотя Кочиевский был полковником, а его заместитель генералом, последний всегда признавал превосходство Кочиевского. Загляни сейчас президент в лицо генералу, он удивился бы. Бывший заместитель министра внутренних дел улыбался. Он, пожалуй, был больше всех доволен результатами совещания.
Дронго сидел у компьютера, когда приехал Романенко. Был уже восьмой час вечера. Дронго провел гостя на кухню, где они обычно обсуждали свои проблемы.
— Женщин мы спрятали на военной базе, — сообщил Романенко. — Туда не пробраться. Галина осталась с ними. Она передает вам привет. Звонить оттуда нельзя, и у них отобрали мобильные телефоны.
— Им придется пробыть там всего два дня, до пятнадцатого.
— Чем больше я думаю над этой операцией, тем больше у меня возникает вопросов. Вы сказали, что выдача Чиряева Москве нам невыгодна. Но разве не удобнее было бы держать этого бандита в нашей тюрьме? Возможно, тогда нам удалось бы спутать Кочиевскому все карты.
— Ничего бы у нас не получилось. Кочиевский опытный аналитик и наверняка предусмотрел два варианта развития событий. Первый, наиболее желательный для него, — это если бы Чиряев остался в Германии. И второй, менее желательный, — это выдача Чиряева Москве. Кочиевский приготовился к обоим. Но не учел, что нас тоже больше устраивает первый вариант.
— Ну и что? Ведь Чиряев остался в Берлине, значит, план Кочиевского сработал?
— Не совсем, — Дронго откинулся на стуле. — Кочиевский попросил меня на два дня оставить его в покое. Видимо, рассчитывает за это время каким-то образом завладеть деньгами Чиряева и исчезнуть. Для этого, собственно, он и разыграл спектакль с самоубийством, а теперь опекает Чиряева. Но как только получит деньги, уберет Чиряева, чтобы тот не рассказал, куда делись три миллиона долларов.
Мне все время не давала покоя мысль о том, почему Кочиевский, столь удачно имитировавший самоубийство, проявляет такую активность. Ведь он мог уехать за рубеж и вернуться через несколько лет, когда все забудется. Деньги у него наверняка есть. Зачем ему понадобился Чиряев и вся эта компания? Но тут я вспомнил про три миллиона долларов. Ради таких огромных денег Кочиевский мог рискнуть. Более того, вы не поверите, но именно Кочиевский организовал арест Чиряева в Берлине в прошлом году. После того, как Истребитель сделал все, что ему велел Кочиевский, тот сдал его немецким властям, якобы за неуплату налогов с недвижимости.
Итак, что мы имеем? С одной стороны, Кочиевский опекает Чиряева, убирая всех до единого свидетелей, чтобы Истребителя не выдали Москве. С другой — сам отправляет его в тюрьму, чтобы держать на коротком поводке. Обычно полковник не прибегал к услугам уголовников, доверял только бывшим офицерам КГБ или МВД. Тогда почему он использовал в Тюмени Евгения Чиряева? Я попросил своего помощника проверить через информационный центр МВД уголовные дела Чиряева. Выяснилось, что одиннадцать лет назад его группировку взял тогда еще полковник милиции Муравьев. Интересно, что Чиряев получил по минимуму, а его боевики — по максимуму. Муравьев вскоре стал начальником управления, затем начальником отдела в Министерстве внутренних дел и, наконец, заместителем министра. Там он получил генерала и почти сразу был уволен из органов за злоупотребление служебным положением. Дело было в девяносто четвертом, и никто не стал с этим разбираться.
— И где теперь этот Муравьев?
— Не поверите, — усмехнулся Дронго, — в «Роснефтегазе», начальник службы безопасности, эту должность раньше занимал Кочиевский, а Муравьев был его заместителем. Все. Ничего больше доказывать не нужно. Именно Муравьев предложил Кочиевскому использовать уголовника Чиряева. Для полковника ГРУ Кочиевского Чиряев был слишком одиозной личностью. Для бывшего сотрудника уголовного розыска, который в свое время вел дело Чиряева, Истребитель являлся самой подходящей фигурой. Но Кочиевский внес изменения в их план. Когда Чиряев сделал все, что от него требовалось, и улетел в Берлин, его арестовали. Помните, вы говорили, что очень удивлены этим арестом. Получилось, что немецкая полиция узнала обо всем гораздо раньше, чем наше отделение Интерпола. Арест был предрешен. Кочиевский хотел оградить себя от неожиданностей.
— Возможно, вы правы, — кивнул Романенко, — но это значит, что Кочиевский исчезнет через два дня с деньгами и мы ничего не сможет сделать.
— Сможем, — уверенно заявил Дронго. — Во-первых, Кочиевскому нужно через кого-то выходить на связь с внешним миром, и это должен быть человек, которому он доверяет и которому может сказать о деньгах. Таким человеком является генерал Муравьев. Никого другого я здесь не вижу. Во-вторых, только через генерала могут пройти деньги, которые нужно вносить наличными. Вы же знаете, что именно руководство этой крупнейшей компании стояло за махинациями в Минтопэнерго и на всех нефтяных аукционах. Остается ждать, когда Муравьев попытается передать деньги в казино, под видом возвращенного Чиряевым долга. Только вряд ли эти деньги дойдут до владельцев казино. Их разделят между собой Кочиевский и Муравьев. Поэтому они и стараются отвести все подозрения от Чиряева.