Book.

— Нет.

— Согласен. Откровенный ответ. Какое облегчение. Нет.

— А отсюда, с Аополейина? — спросил Фассин. — Есть тут еще ходы?

Опять краткое молчание. А потом:

— Это кажется глупым, но я не могу сказать.

— Зачем вести сюда только одну дурацкую трубу?

— И все же.

— Не могу сказать.

— И это официально.

Фассин просигнализировал покорность.

— Условия пропуска? — спросил он.

— Смотри-ка, усвоили.

— Но почему я? — спросил Фассин.

— Почему вы?

— Что почему вы?

— Почему мне позволили воспользоваться червоточиной?

— Вы же просили.

— Но главное, что Валсеир, Зоссо и Друнисин просили за вас.

— Мы же не могли им отказать.

— А сам за себя я, значит, не мог попросить? — спросил Фассин.

— Почему же — могли.

— Лучше оставить это.

— Мы стараемся не оскорблять пассажиров.

— Неписаный закон.

— Вы знаете каких-нибудь других людей, которым позволялось воспользоваться насельническими ходами?

— Нет.

— Точно нет. Хотя мы можем и не знать.

— Может, другим наблюдателям?

— Нам об этом ничего не известно.

— По крайней мере определенно.

— Хорошо, — сказал Фассин. Он чувствовал, как сердце стучит у него в груди внутри его маленького газолета. — Часто вы путешествуете по ходам?

— Определите, что есть «часто».

— Я спрошу по-другому. Сколько раз за последние стандартные десять лет вы пользовались ходом?

— Легкий вопрос.

— Чтобы от него уклониться.

— Ну, скажем, несколько сотен раз.

— Простите за неопределенность. Условия пропуска.

— Несколько сотен? — спросил Фассин.

Скорби небесные! Если так оно и есть, эти ребята мотаются по своим тайным ходам через всю галактику, словно пассажиры метро под городом.

— Не больше. Это точно.

— А много других таких кораблей, как?.. Нет, я спрошу по-другому. Сколько наскеронских кораблей регулярно пользуются ходом?

— Понятия не имею.

— Ни малейшего.

— Хотя бы приблизительно? Ну, может, десятки, сотни?

Сверкающие одеяния на левой стороне Кверсера-и-Джаната на мгновение стали прозрачными, а сигнальная кожа насельника засветились рисунком, свидетельствующим об удивлении.

Правая сторона вновь издала свистящий звук. Фассин дал им время для речевого ответа, но его не последовало.

— Таких кораблей много? — спросил он.

Молчание, чуть более долгое.

— Есть несколько.

— Так себе несколько.

— Думайте как хотите.

— И снова просим извинения за неопределенность. Условия пропуска.

— Тысячи? — спросил Фассин. Истиннодвойня молчала. Он почувствовал, что глотает слюну. — Десятки ты…

— Нет смысла увеличивать цифры.

— Смотри выше, последний ответ.

Фассин был в недоумении. Ну никак у них не могло быть такого количества кораблей. Какими бы продвинутыми стелстехнологиями вы ни обладали, наверняка из сотен или тысяч кораблей, перемещающихся в пределах системы, хоть несколько да попали бы на экраны хоть каких да сенсоров. Совершенных систем не бывает, как и безотказных технологий. Что-то да всплыло бы на поверхность. Как далеко должны быть вынесены порталы? Физику процесса Фассин представлял довольно условно, но не сомневался, что для портала необходимо относительно плоское пространство на достаточной удаленности от градиента тяготения, особенно такого сильного, как у газового гиганта. Мог ли портал располагаться так же близко к планете, как и низкоорбитальная луна?

— А Наскерон? — спросил он. — Его в этом отношении можно назвать типичной насельнической планетой?

— Все населенные нами места особенные.

— Наскерон — Гнездо ветров — ничуть не меньше, чем другие.

— Но ответ «да».

Да. Фассин почувствовал, что если бы он, задавая все эти вопросы, стоял в обычном гравитационном поле, то давно пришлось бы сесть. Иначе бы он просто свалился где стоял.

— А раньше вы уже бывали в системе Аополейина? — спросил он.

Молчание. Потом:

— Нет.

— А если да, то мы об этом не помним.

Фассин будто поплыл — характерное ощущение беспокойства, когда внезапно доходит весь масштаб чужеродности ситуации.

— А если — когда — мы вернемся на Наскерон, можно мне будет говорить другим, где я побывал?

— Если будете помнить.

— Тогда сможете.

— А с какой стати мне забывать?

— Если болтаться туда-сюда по канюлям, наблюдатель Таак, с мозгами происходят странные вещи.

— Вы попытаетесь удалить воспоминания у меня из головы? — спросил Фассин, чувствуя, как мороз продрал его по коже. — С человеческими мозгами нельзя проделывать такие штуки — можно повредить.

— Мы слышали об этом.

— Исходим из допущения, что вам никто не поверит.

— Не отчаивайтесь.

— Мне поверят! — сказал Айсул, внезапно отворачиваясь от экранов, на которые смотрел перед этим.

Кверсер-и-Джанат резко подскочили, словно успели забыть о присутствии Айсула.

— Вы это серьезно?!

— Серьезно?! — вскрикнули они чуть не хором. Айсул фыркнул и засиял довольством.

— Конечно нет. — Он снова повернулся к экранам, бормоча что-то и давясь от смеха. — За кого вы меня принимаете? Все-таки я слишком люблю жизнь. За свои воспоминания я держусь, спасибо…

Поиск продолжался. Фассин попытался опросить системы «Велпина», чтобы выяснить, нет ли в них отдельного насельнического списка, собственной карты неизвестной сети ходов, а может, даже координат портала в системе Юлюбиса, через который они попали сюда. Компьютеры корабля — со свободным доступом, так что Фассин вошел в них без труда, — казалось, не содержат вообще никакой информации, кроме простейших карт звездного неба. Галактика была показана в таком масштабе, чтобы видеть расположение звезд и основных планет, не больше. Ни орбиталищ, ни малейших следов мегаструктур показано не было, а тела Оорта и Койпера вместе с поясом астероидов были едва намечены. Все это ничуть не напоминало настоящую звездную карту — скорее школьный атлас. В маленьком газолете карта и то была подробнее. Фассин как мог просканировал корабль, стараясь, чтобы никто не заметил, но ничего более подробного не нашел.