Эти, как их — делегаты? представители? — черт бы их драл, насельников — являли собой мерзкое зрелище. Они были крупными и впечатляли, особенно в своих гигантских колесоподобных э-костюмах, но оставалась — похоже, извечная — проблема: найти среди насельников кого-нибудь, наделенного достаточными полномочиями, чтобы говорить от имени всей планеты. Люсеферус, еще только начиная свою карьеру, узнал, что с насельниками лучше не связываться. Ты их не трогай, и они тебя не тронут. Да он бы в жизни не сунулся к этим проклятым поплавкам, если бы этого можно было избежать. Но избежать не получилось, и он теперь из кожи вон лез.
На совещание прибыли три насельника. Все они по старшинству предположительно не уступали друг другу и явились в одиночестве — без адъютантов, секретарей, каких-либо подчиненных; у любого другого вида это свидетельствовало бы о том, что переговорщики ничего из себя не представляют, но у насельников это не значило ничего.
От насельников присутствовали Февриш, своего рода политолог, выступавший от имени большого красно-коричневого экваториального пояса, который виднелся прямо под кораблем, Чинтсион, верховный глава организации прикрытия, представлявшей все клубы и другие добровольные общества (каким бы оскорбительным это ни казалось, но в «клубы», видимо, входили самые умелые военные), и Перипуле, администратор крупнейшего насельнического города, хотя и не столичного в общепринятом смысле слова; судя по всему, избрание городским администратором считалось не честью и не возможностью вволю повластвовать, а неприятной обязанностью. У всех были грандиозные титулы, которые на самом деле ничего не значили, разве что говорили о возрасте насельников.
Архимандрит предпочел бы иметь дело с кем-нибудь более солидным, если только таковые существовали в насельническом обществе, и чтобы их было побольше, но приходилось работать с наличным составом, тем более что время поджимало. Правда, на «Люсеферусе VII» были другие насельники, общим числом более трех сотен. Юные и молодые зрелые, прибыв на двух кораблях, были приглашены на длительную экскурсию по «Люсеферусу VII» — что-то вроде общеобразовательного тура. В общем, клуб любителей инопланетных кораблей. В обычной ситуации архимандрит никогда бы такого не допустил.
Люсеферус был абсолютно уверен, что насельники не уделяют ему должного внимания. Его эксперты по инопланетянам сообщили ему, что большинство жителей Наскерона с полным безразличием относится к случившейся только что малой войне и к присутствию флота вторжения. И вообще, они даже не знали толком о происходящих событиях, а если бы и узнали, то вряд ли бы ими заинтересовались. Новостные агентства планеты — не важно, что это были за агентства, — полнились сообщениями о Формальной войне, разыгравшейся между двумя атмосферными поясами. Судя по всему, эта война напоминала какие-то экстремальные спортивные состязания в гигантском масштабе, но никак не то, что Люсеферус назвал бы настоящей войной. Игры, да и только.
Что ж, придется ему подумать, чем бы привлечь их внимание в полной мере.
Участники совещания, висящие над необозримой панорамой внизу, казалось, замерли на миг и вот-вот начнут падать. Над ними среди переплетения мостков стояли личные охранники Люсеферуса, одетые в экзоскелеты, подушечки их когтеног ступали с уверенной и бесшумной точностью.
— Давайте к делу, — сказал Люсеферус, когда бессвязный разговор ушел слишком далеко в сторону. — Нам нужен наблюдатель Фассин Таак, — сказал он насельникам. — А точнее, нужна информация, которую он, по нашим предположениям, ищет.
— Какая информация? — спросил Чинтсион.
Пока что глава «клубов» показывал себя самым говорливым из трех насельников. Его огромный э-костюм расположился в шезлонге над неглубокой выпуклостью алмазной пленки внизу, и отраженный омерзительный свет планеты слабо мерцал под ним. Цвета костюм был серого, с ярко-розовыми шевронами.
— Мы не имеем права разглашать это, — сказал Люсеферус насельнику.
— Почему? — спросил ученый Февриш.
Его э-костюм имел грязновато-белый оттенок.
— Этого я вам не могу сказать, — ответил Люсеферус. Он поднял руку в перчатке и перстнях. — И прошу вас не спрашивать почему. Примите это как данность.
Насельники молчали. Возможно, они переговаривались друг с другом шепотсигналами. Техники предупреждали его об этом и попытались сконструировать шезлонги так, чтобы эти существа не могли переговариваться подобным образом. Но насельники, едва увидев эти кресла, принялись возражать, суетиться, начали их толкать, передвигать, пытались изменить конфигурацию сидений и даже стали переставлять их таким образом, чтобы устроиться поудобнее друг относительно друга. Люсеферус скрежетал алмазными зубами, сигнализировал техникам, взывая о помощи, и ждал, когда насельники угомонятся.
Наконец все расселись большим кругом, половину которого образовали насельники, иерхонт и несколько его советников, а вторую составили люди и все остальные, включая архимандрита.
— Мы не знаем, где находится наблюдатель Фассин Таак, — сказал Чинтсион Люсеферусу. — Последние известия о нем были получены, когда он направлялся в город в Северной полярной области, называемый Эпония. Хотя и это только слухи.
— Эпония? — сказал третий насельник, Перипуле. Его э-костюм отливал темно-коричневым и был украшен оборками, похожими на водоросли. — Я слышал, что его видели в Дейлте.
— В Дейлте? — презрительно сказал Чинтсион. — В это время года?
— Он же инопланетянин, — сказал Перипуле. — Он не разбирается в том, что модно, а что нет.
— Ну, прежде всего, у него есть опекун… — начал было Чинтсион.
— Господа, — сказал Люсеферус.
Все три насельника, словно в потрясении, отпрянули.
— Архимандрит Люсеферус — занятой человек, — проревел иерхонт Ормилла. — Разговоры о сезонных модах на Наскероне лучше отложить на перерывы между заседаниями и не вести их во время дискуссий.
— Малый насельник, — сказал Чинтсион, обращаясь к иерхонту, — мы оказываем услугу кучке ваших новых хозяев и, невзирая на вероятную и малорадостную краткость их главенствования, пытаемся установить местопребывание названного Таака. Однако…
Люсеферус перестал слушать. Он повернулся к Тулуэру, сидевшему чуть сзади и сбоку от него, и заглянул ему в глаза. Тулуэр выдержал взгляд Люсеферуса, видевшего, как тот сглотнул слюну, но все же глаз не отвел. Раньше Тулуэр никогда не отваживался на подобное. Люсеферус чуть наклонился к нему и тихо сказал:
— Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений, Тулуэр.
Тот опустил глаза, потом кивнул и начал пальцами отстукивать сигналы в своей перчатке. Архимандрит снова повернулся к присутствующим.
Прозвучал отдаленный гром, секунду спустя послышался еще один удар, потом еще, словно затикали громадные часы.
Люсеферус послушал, как два юлюбисских перегала, старики Тлипейн и Эмоэрте, пытаются склонить насельников к более эффективному сотрудничеству. Судя по реакции насельников, те искренне не могли понять даже значения этого слова.