— Истиннодвойня.
— Да, я слышал, они часто бывают уракапитанами. Но понятия не имел, что они морочат другим мозги, делая вид, будто путешествуют в такую даль. А как его — их зовут?
— Простите, но я не могу обмануть их доверия.
— Да, конечно, конечно. — Сетстиин, казалось, задумался, — Значит, если рядом с Наскероном есть эта червоточина, то кому она принадлежит? Кто ее контролирует? И непременно нужно задать такой вопрос: где именно она находится? Порталы червоточин — они ведь такие большие, заметные — разве нет?
— Они могут быть и довольно маленькими. Но вы правы, их давно бы уже кто-нибудь заметил.
— Да, согласен.
— И я думаю, ими управляет какой-нибудь клуб, или братство, или что-то в этом роде, отвечающее за оборону планеты.
— Да, я полагаю, это… довольно очевидно.
— Потому-то я и пришел к вам, Сетстиин, — сказал Фассин. — Я подумал, может быть, вы что-нибудь слышали об этом, о группе насельников, которые пользуются этими порталами.
— Я? — Насельник был словно удивлен, чуть ли не потрясен. — Да нет же. То есть я хочу сказать, что обычно ни в чем таком не участвую. Но это было бы нечто из ряда вон, верно? Я хочу сказать, если бы выяснилось, что здесь все время был этот ход. Правда?
— Существуют истории, мифы обо всей этой сети.
— А насельнический список? — Сетстиин помолчал, потом продолжил: — Вы ведь его искали все это время?
— Не список, а преобразование, которое будто бы должно содержать ключ к списку, — сказал Фассин.
— И вы его нашли?
Фассин помолчал несколько мгновений. Сетстиин смотрел, как маленький газолет демонстративно разглядывает библиотеку.
— Тут у вас можно говорить? Я хочу сказать — тут безопасно? — спросил Фассин.
— Хотелось бы надеяться, — сказал Сетстиин, — А в чем дело?
— Мы могли бы перейти на сигналы, Сетстиин? — спросил Фассин, — Для меня это теперь труднее, чем говорить, так что вам это, возможно, не очень понравится, но так будет безопаснее.
«Конечно», — отправил насельник.
«Понимаете, я думаю, что, возможно, нашел преобразование», — осторожно послал человек.
«Правда?»
«Правда».
«Вы ведь понимаете мой скептицизм».
«Он вполне естествен».
«И где же вы нашли это преобразование?»
«На теле мертвого насельника, в могилайнере итинов на краю галактики».
«Ух ты. И как же он там оказался?»
«Он был в чем-то вроде сейфового ларца».
«И кто же его туда положил?»
«Не знаю».
«И что же собой представляет это преобразование?»
«Это уравнение».
«Математическое»?
«Да. Оно отчасти выглядело так, как многие и предполагали — как код и частота для передачи некоего сигнала, — но в конечном счете это было уравнение».
«И предполагалось, что оно содержит ключ к насельническому списку?»
«Так говорят».
«Гм. Но?»
«Но когда я решил это уравнение, знаете, что получилось?»
«Что? Понятия не имею. Расскажите».
«Оно свелось к ничему. К нулю. Преобразование на самом деле оказалось хитрой математической шуткой».
Фассин просигналил смех.
Сетстиин разделил его веселье.
«Понимаю. Значит, если вас посылали именно за этим, то можно сказать, что вы выполнили свою миссию, хотя и не так, как вам этого хотелось. Верно?»
«Почти то же самое думал и я».
«Ну, по крайней мере, вы избежали неприятных последствий вторжения, от которого пострадали ваши соплеменники. Я думал о вас и потому наблюдал за развитием событий. Все это очень грустно. И оно еще не кончилось. И продолжает оказывать свое воздействие даже на нас. Только вчера вокруг Наскерона происходили взрывы. Вы их не видели?»
«Видел. До меня дошли слухи, что оккупанты, кажется, пустились в бегство».
«Возможно, это поработали наши, из системы защиты планеты. Конечно, они, как обычно, все отрицают. Гм, боюсь, что даже если бы я знал больше, то не смог бы об этом говорить. Вы меня понимаете».
«Конечно. Итак, — отправил Фассин, — вы об этих ходах ничего не знаете? И никогда о них не слышали? Я думал, что при ваших связях…»
«Для меня это все в новинку, Фассин. Может, какая-нибудь малая группа и контролирует такие вещи, хотя, если говорить откровенно, мне в это трудно поверить».
«Понятно», — отправил Фассин и замолчал.
«Что?» — послал Сетстиин.
«Мне тут, — неторопливо ответил Фассин, — в голову пришла одна мысль».
«Мысль? Интересно».
«А что, если результат преобразования — не шутка?»
«Не шутка? Но ведь в итоге — нуль. Какая от него польза?»
«Понимаете ли, — отправил Фассин, и его маленький газолет чуть подался в сторону Сетстиина на углубленном сиденье. — Я раньше думал, какая польза может быть от этого уравнения по прошествии стольких лет? Как оно может сообщить что-нибудь полезное? Частота и код, который должен быть передан на этой частоте, — вот и все, остальное не имело смысла; тогда порталы могли быть спрятаны где угодно в системах из списка и активировались бы только при необходимости. И потому тот факт, что мы имеем дело с уравнением, делал его в некотором роде заранее бессмысленным, до любых попыток его решить».
«Я вас не понимаю, но то, что вы говорите, звучит на удивление убедительно».
«И потом, все эти кручения штопором, когда корабль проходил через порталы. То, что у меня была отключена сенсорика, вполне понятно, но зачем все эти спиралевидные траектории?»
«Да, понимаю. На корабле».
«А возьмите тот факт, что насельническое сообщество все же похоже на настоящую цивилизацию».
«Вот теперь я потерял нить рассуждения, Фасс».
«Вы явно владеете технологиями, которые нам до сих пор непонятны».
«Ну да, мы такие. Мы, насельники, да? Ай-ай, мне кажется, все это убавляет мои положительные баллы».
«Понимаете, если смысл преобразования такой, как всегда думали, то координатные поправки, которые вы должны внести в каждый пункт насельнического списка, чтобы обнаружить, где расположены порталы червоточин относительно обозначенных в списке изначальных положений, сводятся к…»
Фассин поднял руку маленького газолета, приглашая насельника ответить. Абориген наморщил свою сенсорную мантию, которая приобрела несколько необычный цвет.
«Прошу прощения, Фассин, но у меня голова кругом».
«Да ни к чему не сводятся! — отправил Фассин. — Сводятся к нулю».