Часа два они отдавали должное лазанье, салату и гренкам и не забывали угощать Стива. Уолт выпил еще один бокал вина, и вдвоем они опустошили бутылку. После кофе и пирожных вместе вымыли посуду, она мыла, а он вытирал. Уолт сказал:
— Лето кончается, на северном побережье Сономы скоро станет совсем прохладно. У меня появилась идея, если тебе понравится. Как насчет того, чтобы покататься в выходные?
— В выходные? — переспросила она, и на лице отразилось волнение. — То есть в субботу и воскресенье?
Он засмеялся:
— Об этом и речь. Можем остановиться на моем обычном варианте или предпочесть щадящий.
— Объясни, — сказала она, убирая тарелки в шкафчик.
— Обычно я еду вдоль побережья, останавливаюсь в симпатичном месте, раскладываю спальный мешок. Развожу костер. Как правило, беру с собой запас продуктов, что-нибудь незатейливое, потому что не упускаю возможности перекусить. Но мы можем поесть и где-нибудь по дороге, прежде чем выедем на побережье. Или же, чтобы тебе было удобнее, можем остановиться на ночь в мотеле, принять душ. — Он пожал плечами. — Решать тебе. Я не стану тебя упрекать, если тебе комфортнее спать под крышей. Но скоро похолодает, и мы сможем кататься, уже только чтобы понаблюдать за листопадом. И одеваться придется тепло.
— Мотель, — задумчиво повторила Касси.
— Снимем столько номеров, сколько тебе понадобится. Я не собираюсь тебя ни к чему подталкивать, — усмехнулся он.
— А на побережье, ты говоришь, пока не очень холодно?
— Там отлично. Костер уютно потрескивает, всю ночь можно слушать шум волн, а на земле лежать совсем не жестко. Вот во второй половине августа ночами уже становится прохладно. Я могу прицепить к байку маленький трейлер, загрузить туда одеяла, всякое такое…
— Трейлер? — переспросила Касси. Но про себя она думала: «Как я объясню это Джулии?»
— Совсем небольшой, но в нем помещается все самое необходимое.
— И ты целые выходные обходишься без душа? — спросила она.
Он засмеялся:
— Касси, это туризм. Думаешь, ты не выдержишь одни сутки? Можно выехать утром в субботу, а вернуться в воскресенье днем. Считаешь, для тебя это запредельно? Я обычно даже не переодеваюсь. Но позавтракать куда-нибудь заезжаю. Почиститься, в туалет зайти.
— Э-э… никогда не увлекалась туризмом.
— Это здорово, Касси. Немного, может, трудновато с непривычки и холодно у океана, зато закат потрясающий — и вообще все остальное. Я-то много лет этим занимаюсь. Всегда так не хочется возвращаться. В самом деле, можно снять два номера в мотеле. Я об этом позабочусь.
— Не уверена, что на такое способна.
— Я очень уступчивый и легкий на подъем. Если вдруг посреди ночи ты передумаешь и захочешь оказаться у себя дома в кровати, я не стану возражать.
— Правда? Не получится так, словно ты тащишь за собой занудную старуху?
— Я это вытерплю. Почему бы тебе просто взять и не попробовать? Ради забавы? Если не понравится, больше никогда не поедешь.
— Ну… может быть, у меня и хватит духу. Ничего себе, целые выходные на байке!
— А вдруг тебе понравится? До сих пор нравилось.
Он ушел часов в одиннадцать, и в дверях снова положил ей на талию большую ладонь, очень бережно — отчего она почувствовала себя хрупкой и тонкой, какой никогда не была. Привлек к себе и коснулся ее губ — чувственно, нежно, быстро. Осторожно, но с затаенной силой. Она подумала — может, напрасно позволяет ему эти прощальные поцелуи, но, по правде сказать, они стали для нее почти что любимой частью их встреч. Он с улыбкой отступил назад.
— Мне нравится наша дружба, Касси.
— Только не забивай себе голову всякими фантазиями, — предупредила она.
— Конечно нет, — сказал он. — Ты тоже, кстати.
После его ухода она выудила из мусорного ведра бутылку, которую они распили. Ополоснула и решила укоренить в ней какой-нибудь плющ, потому что ей понравилась этикетка. Потом нашла в Интернете виноградник в долине Напа, где сделали это вино, и обнаружила, что стоимость одной бутылки — девяносто пять долларов!
Уолт совершает ради нее страшные глупости. Может быть, стоит остудить эту дружбу, прежде чем она причинит ему боль и оставит совсем без денег?
Тут она поняла — это первый случай, когда она волнуется, что может причинить боль мужчине. Касси улыбнулась. В виде исключения было приятно не оказаться брошенной стороной. Она решила проанализировать ситуацию после того, как проведет два дня на байке и поспит на земле.
По крайней мере дважды в день Марта смотрела на визитку Райана Чамберса. А чаще всего — раз шесть. При этом ее обуревали безудержные фантазии. Что, если он изменился, «вырос», как сам он сказал, и что, если ее брак с Джо был ошибкой? Как странно, что именно бывший бойфренд подвернулся ей в тот момент, когда она вся кипела от ярости на мужа. Она представляла, как танцует в босоножках на высоком каблуке, с ремешками, как обедает при свечах. Как отдается соблазну, как ее сжимают в страстных объятиях и… все остальное. Как у них было когда-то с Райаном, в их лучшие времена. И с Джо до того, как они поженились.
Сейчас они с Джо только и делают, что спорят, и всегда из-за одного и того же — он совсем ей не помогает, не выполняет ее просьбы, не прилагает усилий, чтобы быть привлекательным для жены. Комплиментом в его понимании был шлепок по попе. У него был темперамент типичного итальянца, сполоборота он не заводился, но, если начать его пилить, он дулся и молчал. А она не могла не пилить! И видела перед собой два варианта — принять его таким, каков он есть, до конца жизни убирать за ним, терпеть его неряшество, или продолжать воздействовать на него, надеясь, что он в конце концов пойдет на уступки. Правда, оставался еще третий вариант… Можно махнуть на него рукой и разорвать отношения. Развестись.
И Марта задала себе опасный вопрос: правильно ли будет немного пообщаться с Райаном? Узнать, правду ли он говорил? Это не займет много времени: если он прежний, то выдаст себя сразу же. Она очень хорошо помнила, как стоило в комнате появиться новой женщине, и его глаза устремлялись к ней, и в них загоралось предвкушение очередной победы. С девочками она по этому поводу не советовалась, знала, что они этот вариант не одобрят.
И все-таки она позвонила! В парикмахерской у нее как раз был часовой перерыв между клиентками, и Марта вышла во двор, где ее никто не мог услышать, и набрала его номер:
— Привет. Это Марта.
— Я тебя узнал, — засмеялся он. — Что случилось?
— Я просто подумала, что… Подумала, что, может быть, ты не прочь поговорить.
— Могу, только недолго. Я сейчас спешу на совещание. Знаешь что, давай встретимся у Мартинелли, выпьем чего-нибудь. И там поговорим.
— Нет, — сказала она. — Я так не могу.