— Я прогулялся пешком по пляжу. И мне очень нравится это платье, — добавил Антон как ни в чем не бывало.
— А… Спасибо. — Посмотрев на платье, Зоуи нахмурилась. — Ты купил его. И нам надо это обсудить. Ты не должен тратить…
— Тебе комната понравилась? — перебил ее Антон.
— Да, конечно, понравилась. Она очень красивая. Спасибо. — Зоуи, конечно, была благодарна ему, тем не менее она нетерпеливо напомнила: — Так насчет одежды…
— У тебя все есть, что требуется для Тоби? — снова прервал ее он.
Зоуи переступила с ноги на ногу.
— Об этом нам тоже стоит поговорить. — Она не собиралась отступать, как бы Антон ни старался. — Все эти мягкие игрушки и вещи… В них нет необходимости. Мы проведем здесь недели две, а Тоби еще совсем маленький, чтобы…
— Я рад, что тебе все понравилось.
Зоуи скрестила руки на груди.
— Я все же скажу то, что хочу сказать, и ты не остановишь меня!
— Я понял. Не могла бы ты дать мне немного времени, прежде чем мы начнем очередную ссору? По крайней мере, до тех пор, пока я не зайду в дом.
Зоуи чувствовала себя так, будто ее ударили по рукам. Она, наверное, это заслужила.
— Я просто…
— Ой, замолчи, Зоуи. — Эти слова в устах любого другого человека прозвучали бы грубо, но только не в случае Антона. — Одежда — подарок. Дыры в моем кармане она не сделает. То же самое и с мягкими игрушками. Когда я вышел из леса и увидел тебя, у меня дух захватило — настолько красива ты была. Пока не начала давить на меня. И испортила все. Теперь пойду домой подсчитывать убытки.
И Антон отвернулся.
— Ладно, — быстро проговорила Зоуи. — Согласна, я должна была выразить свою благодарность. Я не собиралась снова спорить с тобой. Одежда — широкий жест, очень продуманный, кстати. И я действительно благодарна тебе за те хлопоты, на которые ты пошел ради меня и Тоби. Ладно, не важно. Мне жаль, что я тебя раздражаю и…
— Ты не раздражаешь меня, — нетерпеливо отрезал Антон.
Что же это тогда? Милая беседа? Девушка усмехнулась:
— Я старалась вести себя сдержанно тогда, когда ты этого не заслужил, хотя по идее должна была бы молнии метать. Да ты и сам знаешь, что твои сегодняшние поступки были непозволительными.
Антон помалкивал. «Упертый демон хранит молчание», — прокомментировала про себя Зоуи.
— Тем не менее, — продолжила она, — я не идиотка. И вижу, что это место — истинный рай по сравнению с моим домом, осажденным репортерами. Но если ты считаешь себя единственным человеком, перенесшим ужасный день, то ты…
Антон двинулся к ней так грациозно, что Зоуи запнулась и умолкла. Секунду спустя он держал ее подбородок кончиками пальцев, и у Зоуи тут же вылетело из головы все, что она хотела сказать. Его лицо было так близко, что она чувствовала напряжение, нарастающее между ними. А тишина — она все только усугубляла.
Неведомая угроза нависла над ней. Если бы Зоуи могла, то отвела бы взгляд, потому что глаза Антона завораживали ее, а в форме его губ было нечто восхитительное.
Она приоткрыла рот, собираясь произнести что-то, но он легонько покачал головой, давая ей понять, что сейчас не время. Зоуи понимала — Антон собирается поцеловать ее. Они не прикасались друг к другу, разве что его рука все еще жгла кожу ее подбородка, и все же мужская чувственность всецело поглощала Зоуи. Соски ее затвердели, округлости грудей налились негой. Ей надо немедленно отойти от него, разорвать эту физическую связь. Но самым пугающим было то, что Зоуи ждала поцелуя.
Большим пальцем Антон погладил ее нижнюю губу, оставляя знойный след. Не отдавая отчета в своих действиях, Зоуи провела языком там, где только что был его палец, и в глазах Антона тут же вспыхнул огонь. Они стояли вдвоем, в темном саду, всепоглощающая энергия сковала их невидимой цепью.
Выражение лица Антона было хмурым, а черные глаза сверлили ее. Он возвышался над ней, широкоплечий, с рельефными мускулами. От его мужественности у Зоуи перехватывало дыхание. Она знала, что ей необходимо отстраниться, но все равно стояла на месте. Ее гордость была раздавлена, смятение делало ноги ватными, и все же Зоуи не сделала ни шагу. Ее глаза утопали в его взгляде, а губы призывали к поцелую.
Антон прошептал что-то про обворожительных нимф, и тогда это случилось: его губы легонько прикоснулись к уголку ее рта, даря наслаждение всему телу Зоуи…
— А, Антон, ты приехал, наконец, — произнес довольный голос.
Антон и Зоуи отпрянули друг от друга, как любовники, которых застали за интимным свиданием при свечах. Девушка испуганно уставилась на Антею.
Антон что-то процедил сквозь зубы и, отпустив подбородок Зоуи, грациозно обошел ее.
— Добрый вечер, Антея, — поприветствовал он, подходя к своей экономке. — Я опоздал на ужин?
— Конечно же нет. Костас предупредил меня, что ты пошел по пляжу.
Антон нежно поцеловал пожилую женщину в щеку.
— Сколько времени у тебя уйдет на то, чтобы сбрить щетину? Бедная девочка, должно быть, умирает от голода. Она ничего не ела с тех пор, как приехала.
— Дайте мне десять минут, чтобы не пугать вас за ужином, — сказал Антон и зашел вместе с Антеей в дом, оставив Зоуи в одиночестве. Она пока не была готова притвориться, будто все в порядке.
«Я чуть не съела его», — в ужасе подумала она. С чем она играет? И с чем играет Антон?
Зоуи вдохнула свежий, полный ароматов воздух и с силой выдохнула. Нахождение рядом с Антоном Паллисом подобно балансировке на острие ножа: невозможно предугадать, упадешь ты или же порежешься о заточенное лезвие.
Губы Зоуи пульсировали и дрожали, все еще горячие и мягкие, все еще ожидающие поцелуя. Как успокоиться, унять волнение? Это должно прекратиться! Ей надо слезть с эмоциональных качелей, которые бросают ее от ненависти к острому желанию. А когда она почти касается земли, то испытывает и то, и другое.
Ужин прошел весьма натянуто. Антон пытался вести вежливую беседу, а Зоуи старательно искала ответы, пока Антея кружилась вокруг них, как курица-наседка.
Антон предложил Зоуи вина, но она отказалась, предпочитая пить воду. Она и так была пьяна — им. А ее желудок, совсем недавно требовавший пищи, не мог переварить и крошечную порцию деликатесов, стоявших на столе. Антея, жалуясь, что Зоуи ест меньше птенчика, заменяла нетронутые тарелки с вкуснейшей едой новыми. При первой же возможности Зоуи сбежала к себе в спальню.
Девушка ворочалась в постели, но уснуть не могла. В голове царила настоящая неразбериха, одна мысль перебивала другую. А еще было тихо. Слишком тихо. Она привыкла к тому, что звуки города усыпляют ее. Зоуи привыкла к тяжелому плотному покрывалу, а не к невесомым простыням. Да и кровать была слишком мягкая и упругая.