И Шикунов приступил к обеду - хлеб, консервы, две бутылки пива… Объявившийся было аппетит вновь исчез. Паша запихивал в себя куски и жевал совершенно механически, не чувствуя вкуса… Зато пиво пошло очень в тему. Он даже подумал: стоило вчера выпить стакан-другой водки, прежде чем подступать с тесаком к Лющенко. Глядишь, и сумел бы…
Впрочем, вполне возможно, что водка еще понадобится. Растворять труп в кислоте - тоже занятие с непривычки весьма нервирующее.
По большому счету, никаких дел в Александровской у Паши не нашлось.
Хотя, при желании, заняться было чем. Внутри времянка сейчас напоминала не то склад найденных вещей, не то хозяйство известного помещика Плюшкина: повсюду громоздились не распакованные картонные коробки, о содержимом многих и сам Паша не имел точного представления - после окончательного переезда из Казахстана выяснилось, что его питерская квартирка никак не может вместить все имущество, накопленное за шесть лет жизни на два дома.
Но сейчас разбираться со всем барахлом желания не возникало. Тем более что вполне реальным стал раздел имущества - и жизнь на два дома уже в Питере. Причем новый дом Шикунова вполне мог оказаться тесным, лишенным многих удобств и населенным весьма неприятными людьми… Не дождетесь! - оборвал он свои мысли со злобой, неизвестно кому адресованной.
Однако снасти Паша, заядлый рыбак, распаковал и аккуратно разложил по приезду первым делом. И сейчас он прихватил удочку, вышел в огород. С лопатой возиться было лень, Шикунов набрал червей, переворачивая лежавшие на земле чурбаки и доски.
И отправился на рыбалку, благо Кузьминка текла буквально под домом - достаточно отпереть калитку и спуститься с высокого берега.
Рассудил Паша просто: рыбная ловля - самое подходящее занятие в нынешнем его состоянии.
Успокаивающее.
Но успокоиться, отрешиться мыслями от оставшейся в квартире Лющенко не получилось.
Кузьминка в поселке больше напоминала ручей, неширокий и неглубокий, приличная рыба заходила сюда только весной, в полую воду. И Паша отправился выше по течению - туда, где речка струилась под сенью нависших деревьев, служа естественной границей Александровского парка. Там, в достаточно глубоких, с медленным течением омутках, можно было и летом попытаться выудить что-либо стоящее…
Однако - не сложилось.
На первом же омутке - идеально круглом, появившемся много десятилетий назад после падения в речку авиабомбы немалого калибра - в голову полезли непрошенные мысли.
Место тут глухое, думал Паша, гуляющие по парку сюда не забредают, а купаться местные мальчишки ходят на плотину… Из рыболовов лишь он один облюбовал это местечко. И если опустить на дно омута-воронки утяжеленный камнями мешок с… известно, с кем, - успех дела практически гарантирован. Весной занесет песком и илом - и всё. Нету тела, нету дела. Ищите вышедшую из дома и не вернувшуюся.
За этими мыслями Шикунов как-то упустил из виду поплавок. А когда собрался перезабросить удочку - обнаружил голый крючок без малейшего остатка червяка. Или забыл насадить? Забросил просто так, чтобы выставить нужную глубину?
Он не помнил.
Плохи дела… Дохлая стерва прочно оккупировала мысли. Ничем от неё, заразы, не отвлечься…
Паша собрался было поискать менее подходящий для захоронения омуток - тут же натолкнулся взглядом на свежую, осыпавшуюся с берегового обрыва землю, подумал, что никому и в голову не придет здесь рыться в поисках чего-либо криминального…
Он мысленно завыл. И стал твердить про себя два слова - как заклинание, как припев привязавшейся песенки: ванна и кислота, ванна и кислота, ванна и кислота… Никакой земли. Никаких мешков с камнями. Ванна и кислота.
Твердя свое заклинание, Шикунов отправился на другое место - там было мельче, сквозь слой воды проглядывало дно с зеленеющими кустиками водорослей. Никого тут бесследно не спрячешь. Ванна и кислота.
Наконец удалось сосредоточиться на ловле - подкидывая удочку под противоположный берег, под нависшие ветви, Паша даже сумел дождаться чьей-то поклевки. Подсек с запозданием - пусто; насадил нового червя, собрался закинуть туда же. И тут…
И тут Шикунов увидел нечто. Нечто находилось именно там, в тени под ветвями, лишь чуть подальше. В воде. И больше всего напоминало…
Зацепившийся за корягу труп - чуть-чуть выступающий над поверхностью. Точь-в-точь как Лющенко в его ванне…
Удилище хлопнулось в воду. Паша протер глаза, не заметив, что пальцы испачканы в земле после возни с червями. Не помогло. Нечто никуда не исчезло, не обернулось минутным мороком, игрой света и тени…
Не бывает таких совпадений!
Во рту пересохло, Паша делал судорожные глотательные движения - чувство было такое, будто рот и глотка набиты обрезками наждачной бумаги.
Он медленно, пятясь, отступал от берега, напрочь позабыв про удочку. Потом развернулся и побежал.
Крепких спиртных напитков на витрине местного ларька не обнаружилось, лишь пиво и прочие джин-тоники. Но Паша пару раз видел отходящих отсюда мужиков с поллитровками. Спросил коротко: «Есть?» - и вскоре стал обладателем заветной емкости.
Тут же, отойдя на полсотни шагов от ларька, приложился к горлышку. Водка оказалось паленой. Смесь воды и плохо очищенного спирта долго болталась вверх-вниз по пищеводу, Шикунов притиснул её сверху купленным там же шоколадным батончиком. Проскочила.
Он отхлебнул еще пару раз, прошло уже легче. Присел на валяющийся неподалеку ствол спиленного тополя, стал ждать результата. Тот не задержался…
Как ни странно это звучит, но выпитая отрава помогла мыслить куда более трезво. Иррациональное убеждение: там, в речке, плавает именно Лющенко, неведомо какими путями туда угодившая, - было признано полным бредом.
Чуть более возможным, но тоже бредом, была признана и другая мысль: в Кузьминке обретается совершенно левый, посторонний труп. Слишком уж невероятное потребовалось бы стечение обстоятельств…
Значит - показалось. Привиделось. Померещилось. Надо пойти и убедиться, что воображение сыграло с Пашей дурную шутку. Однако никуда идти и ни в чем убеждаться не хотелось.
С тополя Шикунов поднялся, только отхлебнув еще одну изрядную дозу универсального лекарства. И поплелся убеждаться - зайдя по дороге во времянку и облачившись в болотные сапоги.
На удочку никто не покусился, лежала где лежала, верхним концом в воде. К берегу Шикунов подошел осторожно, всмотрелся. Ну да, темнеет что-то непонятное. Ну да, похоже на мокрую тряпку…
Вздохнув, он перебрался на другой берег вброд по мелкому перекатику. Долго продирался сквозь заросли краснотала. Увидел сквозь просвет листьев свое удилище, протиснулся к самой воде.