– Понял, мисс... то есть Анита.
– Так-то лучше. Теперь поехали искать телефон.
Мы поехали в Честерфилд, исходя из теории, что в ближайшем городе и будет ближайший телефон. И нашли ряд автоматных кабинок возле закрытой станции обслуживания. Она мягко светилась в темноте, но над телефонами горели уличные галогенные фонари, превращавшие ночь в день. В лучах фонаря танцевали мошки и бабочки. Время от времени мелькали быстрые силуэты летучих мышей, хватающих насекомых.
Я набрала номер, а Ларри сидел тем временем в машине. Очко ему за тактичность. Телефон ответил со второго звонка.
– Анита, это ты?
Это был Ирвинг Гризволд, репортер и мой друг.
– Ирвинг, какого черта ты меня ловишь в такую рань?
– Жан-Клод хочет видеть тебя сегодня, сейчас.
Он говорил торопливым и неуверенным голосом.
– А почему ты мне это передаешь? – спросила я, заранее боясь, что ответ мне не понравится.
– Я же вервольф, – сказал он.
– И какое это имеет сюда отношение?
– А ты не знаешь? – удивился он.
– Чего не знаю?
Я начинала закипать. Не люблю игру в двадцать вопросов.
– Зверь Жан-Клода – волк.
Это объясняло и вервольфа Стивена, и негритянку.
– А почему ты в ту ночь там не был, Ирвинг? Он тебя отпустил с цепи?
– Не надо так говорить.
Он был прав, так нечестно.
– Извини, Ирвинг. Я просто чувствую себя виноватой за то, что вас познакомила.
– Я хотел взять интервью у Мастера города. Я его взял.
– И стоило оно того? – спросила я.
– Без комментариев.
– Это же моя реплика!
Он засмеялся.
– Слушай, ты можешь приехать в “Цирк проклятых”? У Жан-Клода есть информация на того Мастера вампиров, что на тебя напал.
– На Алехандро?
– На него самого.
– Мы приедем, как только сможем, но к Приречью доберемся лишь чертовски близко к рассвету.
– Кто это “мы”?
– Новый аниматор, который у меня стажируется. Он ведет машину. – Я замялась, но добавила: – Скажи Жан-Клоду, чтобы сегодня без грубостей.
– Скажи ему это сама.
– Трус ты.
– Да, мэм. Увидимся, когда приедешь. Пока.
– Пока, Ирвинг.
Я еще подержала гудящую трубку, потом повесила. Ирвинг подвластен Жан-Клоду. Жан-Клод умеет призывать волков, как Николаос призывала крыс и крысолюдов, а мистер Оливер – змей. Все они монстры. Выбор среди них – это дело вкуса.
Я села в машину:
– Ты хотел набраться опыта работы с вампирами?
Я пристегнула ремень.
– Конечно, – ответил Ларри.
– Ладно, сегодня наберешься.
– Что ты имеешь в виду?
– Объясню по дороге. У нас мало времени до рассвета.
Ларри врубил скорость и вывел машину со стоянки. На его лице в свете приборного щитка было видно, что он рвется в бой. На очень, очень молодом лице.
“Цирк проклятых” уже закрылся на ночь – то есть на утро, быть может? Когда мы подъехали, было еще темно, но на востоке уже намечался проблеск белого. На час раньше нам бы не найти стоянку даже вблизи “Цирка”. Но вампиры закрывают лавочку, и туристы разъезжаются.
Я поглядела на Ларри. Его лицо было вымазано засохшей кровью. Мне как-то до сих пор и в голову не пришло, что сначала надо бы где-то почиститься. Поглядев на небо на востоке, я покачала головой. Нет времени – рассвет близится.
Зубастые клоуны все еще сияли и вертелись на неоновой вывеске, но это был усталый танец. А может, это я сама устала.
– Там, внутри, Ларри, делай, как я. Ни на секунду не забывай, что это монстры. Как бы они ни были похожи на людей, они не люди. Не снимай креста, не давай им до себя дотрагиваться и не смотри им в глаза.
– Я это знаю. Два семестра изучал вампирологию.
Я покачала головой:
– Изучение – это фигня, Ларри. Здесь все взаправду. Никакое чтение тебя к этому не подготовит.
– Мы приглашали лекторов со стороны. Среди них были и вампиры.
Я вздохнула и бросила тему. Он должен научиться на своем опыте. Как все. Как я когда-то.
Большие двери были заперты. Я постучала, и через секунду мне открыл Ирвинг. Он не улыбался. Вид у него был как у пухлого херувима, над ушами бахрома мягких кудрей, а посередине большая лысина. Большие круглые очки в проволочной оправе на маленьком круглом носу. Когда мы вошли, у него глаза полезли на лоб. Засохшая кровь при свете выглядела именно как кровь.
– Что это вы сегодня делали? – спросил он.
– Поднимали мертвых.
– Это новый аниматор?
– Ларри Киркланд, Ирвинг Гризволд. Он репортер, поэтому все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.
– Слушай, Блейк, я никогда тебя не цитировал без твоего разрешения – отдай мне справедливость.
Я кивнула:
– Отдаю.
– Он ждет тебя внизу, – сказал Ирвинг.
– Внизу? – переспросила я.
– Уже почти рассвет. Ему надо быть под землей.
Ах да.
– Конечно, – сказала я, но грудь у меня стеснило. Последний раз, когда я была внизу в “Цирке”, я приходила убить Николаос. В то утро было много убийств и много крови. И моей тоже.
Ирвинг молча повел нас по проходу. Кто-то прикрутил выключатель, и свет был тусклым. Двери игровых залов были заперты, чучела зверей накрыты чехлами. Призраками запахов висели ароматы поп-корна и сладкой ваты, тоже усталые и неясные.
Мы прошли дом с привидениями с ведьмой на крыше в натуральную величину, стоящей тихо и пучащей на нас глаза. Она была зеленой, и на носу у нее была бородавка. Все ведьмы, с которыми мне приходилось иметь дело, имели абсолютно нормальный вид. Зелеными они точно не были, а бородавку всегда может удалить хирург.
Дальше был стеклянный дом. Над всем возвышалось темное чертово колесо.
И я, как человек, бредущий одиноко
По пиршественной зале опустелой.
Цветы увяли, и погасли свечи,
И гости разошлись, и он последний.
Ирвинг обернулся ко мне: