— Они растут, я правильно понимаю?
— Правильно, — ответила Кирстен. — И все-таки продюсер просит вас не убивать эту женщину.
Фарра рыдала, с жалким видом дергая пристегнутой наручниками рукой.
В фургоне телевизионщиков разгорелся спор.
— Мы обязаны прекратить трансляцию, — говорили некоторые. — Он использует нас в своих целях. Мы помогаем ему совершать преступления.
— Он уже убил достаточно людей до того, как оказался перед камерой, — возражали другие. — Нельзя прекращать трансляцию. Новости не выбирают. Мы не имеем права подвергать цензуре событие национального масштаба только потому, что оно не выглядит привлекательно.
— Но ведь он работает на публику!
— Мы не несем ответственности за его действия.
— А за наши собственные?
Трансляция не прекратилась, в чем, впрочем, никто и не сомневался. Рейтинги продолжали расти.
Уэйн в гостиной Брюса демонстрировал перед камерой свое оружие.
— Торопитесь, вы все! — призывал он телезрителей. — Вы же не хотите это пропустить?
Когда девяносто секунд прошли, Уэйн застрелил Фарру.
— Начинайте штурм, — приказал начальник полиции, и в полном молчании, через двери, окна и даже крышу, в дом Брюса стали проникать спецназовцы.
В осажденной комнате все еще резонировал выстрел.
— Подонок! Когда же это кончится? — Брюс подбежал к Велвет и заключил ее в объятия. Она билась в истерике, по-прежнему пристегнутая к лампе.
— Ты же видел рейтинги, приятель. Они поползли вверх. Обвиняй этих бездельников, сидящих перед телевизорами.
— Лицемерная свинья! — крикнул Брюс. — Это ты убил ее! Ты, и никто другой! Или хочешь сказать, что репортеры и зрители виноваты в том, что ты психопат и убийца?
— Я хочу сказать, что не убил бы ее, если бы они переключили свои ящики на «Симпсонов».
— Ты в ответе за то, что сделал!
— Да, я в ответе за то, что сделал я; ты в ответе за то, что сделал ты, они в ответе за то, что сделали они. Но только я не вижу, чтобы кого-то это очень беспокоило! Ну, у меня-то есть оправдание: я псих. А у тебя?
Кирстен получила сообщение от продюсера и зашептала на ухо Биллу:
— Уходим! Сюда идут спецназовцы!
— Нет! — заорал Уэйн.
Сверху послышался грохот. Спецназовцы ломали крышу. Уэйн схватил Скаут за руку и заговорил в камеру:
— Послушайте! Подождите! Я сдаюсь, и Скаут тоже. Клянусь вам! Остановите штурм. Не выключайте камеры. Мы сдаемся!
Начальник полиции дал отбой отряду спецназовцев. Неужели все может еще закончиться без дальнейшего кровопролития?
Уэйн продолжал кричать в камеру:
— Мы сдаемся, но сдаемся людям. Пусть люди возьмут на себя ответственность. Пусть они решат нашу судьбу, судьбу каждого из собравшихся в этой комнате. — Рейтинговым компьютером теперь завладел Уэйн. — Люди, все зависит от вас… наши жизни в ваших руках. Мы сделаем вот что: когда я закончу говорить, вы все до одного выключите телевизоры — и я клянусь, мы со Скаут выйдем из этой комнаты с поднятыми руками… Но если ваши телевизоры останутся включенными, я перебью всех в этой комнате, в том числе себя и Скаут. Неплохое шоу, да? Очень интересно, да? И для того, чтобы это увидеть, нужно всего лишь продолжать смотреть нас в течение нескольких секунд. Так что теперь вы несете за все ответственность. И каким же будет ваш выбор: продолжите смотреть или выключите телевизоры?
В ДОМЕ. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ
Панорамный план. Комната замерла в зловещем молчании. Уэйн и Скаут стоят перед телекамерой. В одной руке Уэйна — автомат, в другой — рейтинговый компьютер.
Крупный план Уэйна с точки зрения камеры. Зернистое видеоизображение.
УЭЙН
(Почти рыча в камеру)
Ну так что? Выключите вы ящики?
Переход кадра от искаженного лица Уэйна к монитору рейтингового компьютера. Картинка снова в фокусе. Ясно видно, как неуклонно ползет вверх какая-то кривая.
Панорамный план комнаты. Уэйн швыряет компьютер на пол.
УЭЙН (Крича)
Нет, вы не выключите!
Резкий переход к следующей сцене.
В ФУРГОНЕ ТЕЛЕСТАНЦИИ. ДЕНЬ
Начальник полиции и все остальные следят за действиями Уэйна на телеэкранах. Резкий, неровный, нервный переход к крупному плану Уэйна на одном из экранов. Следующий кадр — Корнелл и командир спецназа.
КОРНЕЛЛ
Возьмите его.
КРЫША ОСОБНЯКА. ДЕНЬ
Спецназовцы прорываются внутрь дома.
Резкий переход к следующей сцене.
ОКНО ОСОБНЯКА. ДЕНЬ
Спецназовцы влетают сквозь окно на тросах, вдребезги разбивая стекло.
Резкий переход к следующей сцене.
НА ЛЕСТНИЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ В ДОМЕ. У ДВЕРИ В ГОСТИНУЮ. ДЕНЬ
Спецназовцы выламывают дверь.
Резкий переход к следующей сцене.
ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ
Панорамный план. Уэйн и Скаут в самом центре. Без звука. Замедленная съемка.
Спецназовцы врываются в окна и двери. Уэйн открывает огонь.
Немного позже комната наполнилась странными зелеными фигурами. Зеленые защитные костюмы, зеленые резиновые ботинки и перчатки, зеленые маски на лицах. Зеленые люди обозначали на полу контуры тел убитых. Кто-то из них пытался провести линию вокруг тела Уэйна, но из-за лужи засыхающей крови мела не было видно. Зеленый человек попробовал заменить мел белой изолентой, но она никак не хотела липнуть к пропитанному кровью ворсистому ковру.
Комната озарялась яркими вспышками, производящими почти стробоскопический эффект. Сотни и сотни фотоснимков понадобятся для дальнейшего анализа случившегося. Трупы с обозначенными контурами высвечивались мерцающими огнями, и казалось, что гротескно вывернутые конечности подергиваются в неровном пульсирующем свете.
Зеленые мужчины и женщины собирали гильзы, вынимали пули из пола и еще больше — из стен, выдергивали из одежды волоски, осторожно снимали отпечатки с окровавленных пальцев. От них ничего не ускользало. Розовые «мартинсы», запачканные кровью, сначала сфотографировали, а потом аккуратно сложили в пластиковый пакет с пометкой «Лаборатория Департамента полиции Лос-Анджелеса». Та же участь ждала флакон с муссом для волос, пару женских колготок и чудом уцелевший бокал с остатками коктейля.
Особой нужды в такой дотошности не было. Все знали, кто кого убил, кто умер и кто выжил. Все было снято на пленку и скоро появится на видео во всех солидных магазинах.