— Я не думаю, что он ей уже засадил, — сказал Трент. — По крайней мере, как я понимаю. Пока что никаких флюидов.
— Почему? — спросил Кельвин. — Ты ведь сказал, что не знаешь.
Взгляд Трента снова скользнул по тщательно подготовленным, аккуратно переписанным заметкам Эммы.
— Они ходят в один и тот же хор.
— Думаешь, люди из хора не занимаются сексом? А зачем они, по-твоему, вообще идут в хор? Затем, что их никто не трахает, вот так.
— Ну, может, они и придут к этому, — ответил Трент, стараясь, чтобы его слова звучали веско и убедительно. — Полагаю, пение и есть суррогат, да, точно. Двое девятнадцатилетних молодых людей встречаются в хоре, он слепой, а она… — он прочитал из заметок, — член школьного совета, обладательница награды епископа Эдинбургского, студентка первого курса теологического отделения.
— Теологического? Ни хера себе, — задумчиво проговорил Кельвин. — Это мило. Обычно только черные талдычат насчет Бога. Шоу не повредит немного неэтнической веры.
— Он — это ее проект, — продолжил Трент. — Ей кажется, что она Хелен Келлер. Представляю, чем для этой крошки была школа. Она зубрила, она поет в хоре, она чертова христианка, ради всего святого! Другие девчонки, наверное, ненавидели ее. А потом она встречает слепого парня…
— Его зовут Грэм, — вставила Челси. В конце концов, она работала с Эммой, и ей не терпелось напомнить Кельвину, что теперь, когда Эмма ушла, инициатива отбора этих кандидатов принадлежит ей, а не Тренту. — Грэм и Миллисент.
— Миллисент! — гаркнул Кельвин. — Это великолепно!
— Да, и вообще-то ей девятнадцать лет, а ему только восемнадцать.
— Она старше, просто отлично. Мне нравится.
— Вот и я о том же, — снова вмешался Трент. — Он младше ее. Она его колонизировала. — Трент говорил так, словно с самого начала знал о разнице в возрасте и сам все спланировал. Чтобы оградить себя от дальнейших попыток Челси выпихнуть его из повестки дня, он нажал на воспроизведение, и Грэм с Миллисент ожили на экране.
«— Привет всем, — сказала Миллисент, махнув рукой. — Я Миллисент.
— А я Грэм.
— Привет всем, — сказали они вместе, махая руками перед камерой. — Мы Грэм и Миллисент».
— Декольте отличное, — заметил Кельвин, нажимая на паузу. — Нет никого сексуальнее девочек в очках, которые пытаются выставлять напоказ титьки.
— Да, — сказала Челси, с вызовом глядя на Трента. — Она определенно думает, что у нее красивая грудь, и когда я брала у нее интервью, то поняла, что ей нравится, когда парни их тискают.
Миллисент, одетая в строгие джинсы, блузку и бледно-зеленый кардиган, очевидно, гордилась своей грудью и нарочно решила оставить пресловутую третью пуговицу расстегнутой.
Кельвин нажал на воспроизведение, и из камеры раздался голос уволенной Эммы.
«Привет, ребята, — сказала Эмма. — Что вы собираетесь исполнить для нас?»
Кельвин нахмурился, но промолчал.
«Мы бы хотели спеть „When Will The Good Apples Fall“ группы „Seekers“», — сказала Миллисент, пожалуй, излишне самоуверенно для девушки, которая только недавно была старостой.
«Да, споем», — согласился Грэм, со значительно меньшим апломбом.
— Ну конечно, — пробормотал Кельвин. — «Seekers», мне это нравится!
Эмма была права, они были неплохим дуэтом. Они могли петь на два голоса и одновременно выводить мелодию, но Миллисент определенно была более сильным певцом в паре. Грэм старался изо всех сил, прикрывая отсутствие голоса тяжелыми модуляциями в стиле рок-н-ролла, но неумение брать высокие ноты скрыть было невозможно. К тому же он очень неловко стоял и нервно дергал правой рукой, словно ему хотелось играть на гитаре, а не петь.
Кельвин позволил этой парочке спеть все куплеты и припевы, уделив им пока что больше времени, чем всем предыдущим кандидатам. Когда они закончили, снова раздался голос Эммы, поздравившей их с успехом. Тень раздражения, даже боли скользнула по лицу Кельвина, и он снова оборвал ее голос, нажав на «паузу».
— Какой он за очками? — спросил Кельвин. — Нормально слепой или жутко слепой?
— Челси? — быстро спросил Трент.
— Боюсь, жутко слепой, — ответила Челси, отвечая непосредственно Кельвину. — Я заставила его снять очки, и, если честно, выглядит это непривлекательно. У него вместо глаз очень глубокие провалы, прикрытые веками. Я не особо разбираюсь в слепоте, и мне не хотелось спрашивать, но я не уверена, есть ли у него вообще глазные яблоки. Так сразу и не поймешь.
— Это не важно, пусть остается в очках. «Большой О» никогда их не снимает, — ответил Кельвин. — Это выглядит очень, очень заманчиво, здесь столько потенциала для размаха, от ботаников до секс-символов, от друзей до любовников, от целомудренности до разврата, от скучных церковных хористов до шлюх рок-н-ролла! К ТОМУ ЖЕ парень слепой! Чего еще хотеть? Прелестная парочка. Следующий!
Трент нажал кнопку перемотки на пульте.
Появилась мальчишеская группа.
«Мы „Четверо вольных“, и мы победим».
— Нет, не победите. Пошли на хрен. Следующий, — сказал Кельвин.
Толстая шепелявая домохозяйка с сильным дорсетским акцентом.
«Меня сафут Фуфан, и я фабираюфь фпеть „Thomething“ Джорджа Харрифона».
— Определенно пойдет. Прелестный «сморчок» на пару кадров.
Две сестры-ботанички в очках и с огромными кольцами в ушах.
— Хорошо, — сказал Кельвин, прежде чем они успели открыть рты. — В коллаж со «сморчками». Следующий.
Заурядного вида мужчина среднего возраста.
«Привет. Меня зовут Стенли».
— Почему он здесь? — спросил Кельвин.
— Он хорошо поет, и он отец-одиночка, — пискнул отборщик из заднего ряда.
— Все так, шеф, — непонятно зачем повторил Трент. — Он хорошо поет, и он отец-одиночка.
— У него есть работа?
— Нет, он растит детей на пособие.
— Хорошо, берем его. Следующий!
— Милая бабуля.
— Недостаточно милая. Следующий!
Симпатичный, не по годам развитый пятилетний малыш.
— Недостаточно симпатичный и недостаточно развитый. Следующий.
Неприметная девушка с прической-ежиком.
— Хм, неплохо, — сказал Кельвин. — Расскажи мне о ней.
— Ее зовут Табита, — сказал Трент.
— Лесбиянка? — спросил Кельвин.
— Да, — ответила Челси. — У нее есть роскошная, совершенно роскошная подружка, настоящая, классическая лесбиянка, и в придачу стриптизерша. Профессиональная танцовщица с шестом, разве не здорово? Парни хотят ее трахнуть, но у нее уже есть подружка.