* * *
В кабинете было полутемно, горела лишь единственная лампа на столе Бутби. От почти догоревшей сигареты, лежавшей в пепельнице на столе перед сэром Бэзилом, поднималась к потолку ровная струйка дыма. Бутби, сидя без пиджака, в сорочке и подтяжках, листал какое-то дело. Не поднимая головы, он ткнул золотой авторучкой на один из стульев, приказывая Вайкери сесть.
— Я вас слушаю, — сказал он.
Вайкери быстро доложил об изменениях в ходе дела. Он рассказал Бутби о результатах продолжавшегося весь день расследования убийства Роз Морли и сообщил о возможной причастности немецкого агента к убийству Вернона Поупа. Он объяснил, что считает жизненно необходимым отыскать и допросить Роберта Поупа и просит бросить на поиски Поупа всех имеющихся людей. Все время доклада Бутби стоически хранил молчание. Он не расхаживал по кабинету, как обычно, не перебивал и не пытался унизить Вайкери. Даже слушал он, казалось, куда внимательнее, чем обычно.
— Отлично, — сказал Бутби, когда Вайкери закончил. — Пожалуй, это первые хорошие новости, которые мы получили за все время расследования этого дела. Я очень надеюсь, что вы не ошибаетесь, говоря о возможной связи между этими убийствами.
После этого он начат разглагольствовать о важности терпения и скрупулезных поисков. А Вайкери думал о Грейс Кларендон. Его так и подмывало спросить Бутби, что она только что делала в его кабинете, но он не мог смириться с необходимостью прослушать еще одну лекцию о том, что он должен знать, а на что не имеет права. С каждой минутой он чувствовал себя все хуже и хуже. Он просчитатся. Он положил голову Грейс на плаху, надеясь выиграть бесполезный пункт в заранее проигранном споре, а Бутби взял и отрубил ее. Он пытался угадать, уволил ли он ее или ограничился строгим предупреждением. Она была ценным сотрудником, умным и знающим. Он надеялся, что Бутби пощадил ее.
— Я сейчас позвоню начальнику службы наблюдения и прикажу, чтобы он дал вам всех свободных людей, — пообещал Бутби.
— Благодарю вас, сэр Бэзил, — сказал Вайкери и поднялся, чтобы уйти.
— Я знаю, что у нас с вами имелись разногласия по поводу расследования этого дела, Альфред, и я действительно надеюсь, что вы не ошибаетесь в своих предположениях. — Бутби сделал чуть заметную паузу. — Я несколько минут назад говорил с генеральным директором.
— О? — Вайкери с трудом сдержат удивление.
— Он дат вам свои пресловутые двадцать четыре часа. Если за это время не произойдет прорыв, то, боюсь, вам придется передать дело другому сотруднику.
* * *
Как только Вайкери ушел, Бутби наклонился через стол и поднял трубку своего аппарата безопасной телефонной линии. Он набрал номер и довольно долго ждал ответа.
Как обычно, мужчина, ответивший на вызов, не стал представляться, а только сказал:
— Да?
Бутби тоже не назвался.
— Похоже, что наш друг подобрался к добыче вплотную, — сказал он. — Вот-вот начнется второй акт.
Телефонный собеседник сэра Бутби пробормотал несколько слов и, не прощаясь, положил трубку.
* * *
Ее такси остановилось перед домом Питера Джордана в пять минут двенадцатого ночи. Кэтрин видела, что Питер стоял на тротуаре рядом со своей дверью, держа в руке включенный фонарик. Она вышла из машины и протянула водителю деньги. Где-то неподалеку взревел автомобильный мотор. Такси отъехало. Она направилась к Джордану и услышала шум приближающейся машины, рокот шин по мокрой мостовой. Она повернула голову в сторону звука и увидела, что фургон несется прямо на нее. До него оставалось лишь несколько футов, слишком мало для того, чтобы она успела убежать. Она закрыла глаза и приготовилась к смерти.
* * *
Дикки Доббсу никогда еще не приходилось убивать. Конечно, он поломал кости довольно многим людям, разбил несчетное количество лиц и даже искалечил на всю жизнь одного упрямого торговца, который отказался платить деньги за защиту его жизни и собственности. Но он ни разу никого не лишал жизни. Я должен получить удовольствие, убивая эту суку. Она убила Вернона и Вайви. Она столько раз натягивала ему нос, что он уже сбился со счета. И один бог знает, что она делает с этим американским офицером. На затемненную улицу выехало такси. Дикки мягким движением повернул ключ зажигания. Чтобы мотор сразу завелся, он немного подкачал подсос. Потом положил руку на рычаг переключения передач. Ждать пришлось совсем недолго. Такси отъехало. Женщина ступила на мостовую и стала переходить улицу. Дикки переключил скорость и нажал на газ почти до упора.
* * *
Ее окружала мягкая, теплая темнота. Она ничего не соображала, лишь слышала отдаленный звон в ушах. Она попыталась открыть глаза, но не смогла. Попробовала дышать, но не смогла. Она подумала об отце и матери. Она подумала о Марии и представила себе, что она снова в Испании, лежит на теплой скале возле ручья. И никакой войны не было, и Курт Фогель никогда не вторгался в ее жизнь. А потом она медленно начала ощущать острую боль в затылке и какую-то большую тяжесть, давящую на все тело. Ее легким остро не хватало кислорода. Началась рвота, которую она никак не могла контролировать. И, что хуже всего, она все еще не могла заставить себя дышать. Она видела яркие огни, словно кометы пролетающие через бескрайнюю тьму. Кто-то тряс ее. Кто-то называл ее по имени. И вдруг, совершенно неожиданно, она поняла, что вовсе не мертва. Рвота прекратилась, и ей наконец-то удалось набрать в грудь воздуху. После этого она открыла глаза и увидела лицо Питера Джордана. «Кэтрин, ты слышишь меня, любимая? Тебе лучше? Господи, можно подумать, что он пытался убить тебя! Кэтрин, ты меня слышишь?»
* * *
Никому из них в этот раз не хотелось есть. Зато оба умирали от жажды. У Джордана на запястье был надет наручник, от которого тянулась цепочка, прикрепленная к ручке большого портфеля — впервые за все время знакомства он принес его домой. Войдя в кабинет, он отстегнул наручник. Кэтрин слышала щелчки, когда он набирал комбинацию сейфа, слышала, как он открыл тяжелую дверь, затем закрыл ее. Вскоре он вышел оттуда и перешел в гостиную. Там он налил почти доверху два бокала бренди и отнес их наверх, в спальню.
Они медленно раздевались, то и дело прикладываясь к своим бокалам. Кэтрин было трудно удерживать бокал. Ее руки тряслись, сердце бешено колотилось, ей казалось, что ее сейчас снова затошнит. Она заставила себя сделать большой глоток бренди. Ей сразу сделалось теплее, и она почувствовала, что начинает расслабляться.
Она допустила ужасный просчет. Ей ни в коем случае не следовало обращаться к Поупам. Было необходимо придумать какой-то другой путь. Но она допустила и еще одну ошибку. Она должна была убить заодно Роберта Поупа и Джеки Доббса, когда у нее была для этого возможность.
Джордан сел на кровать рядом с нею.
— Я даже не знаю, как ты можешь сейчас быть такой спокойной, — сказал он. — В конце концов, тебя только что чуть не убили. Пожалуй, можно позволить себе проявить хоть немного женской слабости.