— У тебя такой вид, будто ты видел привидение.
— Это было очень неприятно. Ей выстрелили в лицо. Такое трудно сразу выкинуть из головы, Грейс.
— Может быть, мне удастся отвлечь тебя?
Больше всего ему сейчас хотелось спать. Он по-настоящему вымотался, к тому же после осмотра трупа он всегда чувствовал себя грязным. Но она начала целовать его, сначала очень медленно и нежно. Потом она попросила его помочь ей снять фланелевую ночную рубашку в цветочек, и тогда началось безумие. Занимаясь с ним любовью, она всегда вела себя так, будто впадала в неистовство, до крови царапая его тело и приникая к нему губами с такой силой, словно пыталась высосать яд из раны. Когда он вошел в нее, она вдруг разрыдалась и начала умолять его никогда больше не покидать ее. А потом, лежа рядом с уснувшей женщиной, Гарри поймал себя на самой ужасной мысли, какая только была у него за всю жизнь: на мечте о том, как хорошо было бы, если бы ее муж не вернулся с войны.
Лондон
Вокруг большой модели искусственной гавани, носившей в секретных документах кодовое наименование «Шелковица» и находившейся в секретной комнате дома № 47 на Гросвенор-сквер, собрались американские и британские старшие офицеры, осуществлявшие руководство проектом, а также начальник личного штаба Черчилля генерал сэр Гастингс Исмей и двое генералов из штаба Эйзенхауэра, которые сидели настолько неподвижно, что их можно было бы принять за статуи.
Встреча началась во вполне деловой обстановке, но уже через несколько минут нервы присутствовавших не выдержали. Начались выпады и контрвыпады, посыпались обвинения в проволочках и ошибках, прозвучало даже несколько личных оскорблений, о которых высказавшие их довольно скоро пожалели. «Британцы, планируя строительство, наверно, смотрели через розовые очки!» «Американцы всегда такие нетерпеливые, будто их колют шилом в зад, да-да, вы, янки, вообще не знаете, что такое хладнокровие!» После этого все поспешили согласиться с тем, что во всем виноват страшный груз ответственности, лежавший на каждом из них, и совещание началось сначала.
До дня "Д" оставалось немногим больше трех месяцев, а проект «Шелковица» безнадежно отставал от графика. "Все этот проклятый «Феникс», — процедил сквозь зубы английский офицер, который по чистой случайности возглавлял один из наиболее успешно продвигавшихся элементов «Шелковицы».
Беда заключалась в том, что он сказал чистую правду: сооружение гигантских бетонных кессонов, на использовании которых базировалась вся операция, фатально отставало от графика. Проблем возникало так много, что это было бы смешно, если бы только ставки не были так высоки. Катастрофически не хватало бетона и стального прута для изготовления арматурного каркаса. Плохо было с местами для строительства и еще хуже — с местами для размещения готовых изделий в гаванях на южноанглийском побережье. Очень не хватало квалифицированных рабочих, а те, которые имелись, были настолько ослаблены из-за недоедания, что с трудом волочили ноги.
Это была настоящая катастрофа. Без кессонов, которые можно было бы использовать в качестве волнорезов, весь проект «Шелковица» был неосуществим. Им остро требовался человек, который мог бы завтра же с самого утра отправиться на стройплощадки и дать реальную оценку возможности закончить «Феникс» вовремя, человек, имеющий опыт осуществления крупнейших строительных проектов и способный внести необходимые изменения в проект, когда работы идут полным ходом.
Перебрав несколько имен, собравшиеся решили, что таким человеком может стать бывший главный инженер Северо-Восточной мостостроительной компании коммандер Питер Джордан.
Лондон
Сообщения о стрельбе в Гайд-парке заняли подвалы на первых полосах лондонских вечерних газет. Все они напечатали выдержки из заявления полиции, сочиненного Гарри по указанию Вайкери. Следователи считают, что убийство произошло во время попытки ограбления, вероятно, из-за того, что жертва оказала слишком уж упорное сопротивление; полиция ищет двоих мужчин, судя по приметам, из Восточной Европы и, скорее всего, поляков, которых видели в Гайд-парке примерно тогда же, когда произошло убийство. Гарри даже выдумал довольно расплывчатые описания подозреваемых. Все газеты сокрушались по поводу ужасающего увеличения в Вест-Энде за время войны количества преступлений, связанных с насилием. В каждой статье приводилось различное число мужчин и женщин, которые были избиты и ограблены за последние месяцы бандами бродяг-беженцев, пьяных солдат и дезертиров.
Вайкери испытывал некоторую вину, поскольку именно он был виновен в том, что газеты пошли по ложному следу. Несмотря на весь свой жизненный и научный опыт, он верил в то, что печатное слово должно нести народу правду, и переживал из-за того, что ввел прессу и публику в заблуждение. Хотя вряд ли ему стоило обвинять себя в этом — ведь не мог же он открыто сказать, что считает убийцей Роз Морли немецкого шпиона.
К полудню Гарри Далтон и группа детективов из лондонской полиции сложили воедино картину последних часов жизни Роз Морли. Теперь Гарри находился в кабинете Вайкери. Он сидел, взгромоздив ноги на письменный стол, так что начальник мог созерцать стоптанные подошвы его ботинок.
— Мы говорили с горничной из дома коммандера Хиггинса, — сообщил Гарри. — Она сказала, что Роз отправилась по магазинам. Она ходила по магазинам почти каждый день — до того, как дети приходили из школы. Мы нашли в ее сумке чек из магазина на Оксфорд-стрит, около Тоттенхем-корт-род. Владельца магазина мы тоже допросили. Он запомнил ее. Больше того, он вспомнил почти все сделанные ею покупки. Он сказал, что она встретилась со знакомой, по-видимому, тоже прислугой. Они пошли в кафе, расположенное на другой стороне улицы, и заказали чай. Мы поговорили с официанткой. Она все подтвердила.
Вайкери внимательно слушал, почему-то придирчиво изучая при этом свои руки.
— Официантка сказала, что Роз перешла через Оксфорд-стрит и встала в очередь на автобус, идущий в западном направлении. Я опросил обслуживающий персонал всех автобусов, какие мне попадались. Примерно полчаса назад мы разыскали контролера, работавшего на том самом автобусе, на котором ехала Роз. Он очень хорошо запомнил ее. Сказал, что она обменялась несколькими словами с высокой, очень привлекательной женщиной, которая поспешно выпрыгнула из автобуса. И, что интересно, когда автобус доехал до Мраморной арки, та же самая высокая и очень привлекательная женщина уже ждала там. Он сказал, что собрался было сам позвонить нам, но в газетах написали, что у полиции уже есть подозреваемые, ни один из которых не был высокой, очень привлекательной женщиной.
В дверь просунулась голова машинистки.
— Прошу прощения, что прерываю вас, но Гарри просят к телефону. Детектив-сержант Колин Мидоус. Говорит, что у него очень срочное дело.
Гарри прошел к своему столу и взял телефонную трубку.
— Вы тот самый Гарри Далтон, который раскрыл дело Спенсера Томаса?