Она вошла в гостиную и села за письменный стол. Открыла ящик и вынула оттуда один лист бумаги и ручку. На бумаге она написала четыре слова: «Теперь заберите меня отсюда!» Потом положила листок на стол и поместила настольную лампу так, чтобы свет падал под надлежащим углом. Вынула фотокамеру из сумочки и поднесла окуляр видоискателя к глазу. Свою левую руку она положила на стол рядом с запиской. Фогель должен был узнать ее: на большом пальце был заметный шрам от пореза, который она получила во время одного из этих проклятых занятий по технике бесшумного убийства. Она сфотографировала руку и записку два раза, а потом сожгла бумагу в раковине ванной комнаты.

Глава 36

Лондон

«Еще минута этой дурацкой трепотни, и я надену на Поупа наручники, прикую его к стулу и в кровь разобью его мерзкую рожу», — подумал Гарри Далтон. Они находились в маленькой застекленной комнатушке на первом этаже склада. Поуп сидел на неудобном деревянном стуле, а Гарри расхаживал по комнате, словно запертый в клетке тигр. Вайкери молча сидел в полутемном уголке с таким видом, будто слушает концерт. Гарри и Вайкери не стали раскрывать своего истинного служебного положения, и Поуп считал их всего лишь парой офицеров лондонской полиции. На протяжении целого часа Поуп упорно утверждал, что никогда в жизни не видел женщину, фотографией которой Гарри продолжал размахивать перед ним. Выражение лица Поупа оставалось скучающим, спокойным и презрительным, будто у человека, который ни разу в жизни не нарушал законов и понятия не имеет о том, как выглядит тюремная камера изнутри. «Я не могу справиться с ним, — думал Гарри. — Он ускользает от меня».

— Ладно, давай попробуем еще раз, — сказал Гарри.

Поуп посмотрел на часы.

— Не попробуем, Гарри. У меня, представь себе, есть неотложные дела.

Гарри почувствовал, что теряет контроль над собой.

— Ты никогда прежде не видел эту женщину?

— Я говорил тебе уже сто раз. Нет!

— У меня есть свидетель, который говорит, что эта женщина входила в ваш склад в тот самый день, когда твой брат был убит.

— Значит, твой свидетель ошибается. Дай-ка мне поговорить с ним. Я уверен, что смогу заставить его сообразить, где и в чем он ошибается.

— Не сомневаюсь, что это ты сможешь! Где ты находился в то время, когда твой брат был убит?

— В одном из моих клубов. У меня есть сотня свидетелей, которые это подтвердят.

— Почему ты скрывался от полиции?

— Я не скрывался от полиции. Вы же, легавые, сумели найти меня. — Поуп взглянул на Вайкери, который сидел все так же молча, рассматривая свои руки. — А этот парень умеет говорить?

— Заткнись и смотри на меня, Поуп. Ты прятался от полиции, потому что знаешь, кто убил Вернона, и хочешь расквитаться с ним по-своему.

— Что за чепуха, Гарри.

— Одна очень достойная леди из Ислингтона говорит, что ты ворвался в ее пансионат через два часа после убийства Вернона и искал какую-то женщину.

— Твоя достойная леди из Ислингтона, наверно, приняла за меня кого-нибудь другого.

— Хватит пороть чушь, Поуп!

— Не волнуйся, Гарри, не волнуйся.

— Ты искал ее все это время с тех пор и так и не смог найти. Ты никогда не думал, почему ей все время удавалось ускользнуть от тебя и твоих головорезов?

— Нет, я никогда об этом не думал, потому что понятия не имею о той х...не, которую ты тут несешь.

— Ты никогда не думал о том, почему тебе так и не удалось узнать, где она живет?

— Никогда, потому что в жизни не видел этой женщины!

Гарри заметил, что лицо Поупа заблестело от пота. «Все-таки я его постепенно дожимаю», — подумал он.

Вайкери, очевидно, тоже заметил это, потому что выбрал именно этот момент, чтобы впервые заговорить.

— Вы не хотите быть честным с нами, мистер Поуп, — вежливо произнес он, продолжая рассматривать свои руки. Потом он поднял голову и добавил: — Впрочем, и мы были с вами не до конца честны, ведь так, Гарри?

«Молодец, Альфред, — подумал Гарри, — идеальный выбор времени. Отличная работа».

И ответил вслух:

— Да, Альфред, мы кое-что скрыли от мистера Поупа.

Поуп растерянно посмотрел на обоих.

— О чем еще вы тут базарите?

— Мы не из полиции, а из Военного кабинета. И заняты вопросами безопасности.

На лицо Поупа набежала тень.

— Какое отношение убийство моего брата может иметь к войне? — Но в его голосе уже не слышалось прежней уверенности.

— Я намерен говорить с вами честно. Мы знаем, что эта женщина немецкая шпионка. И нам известно, что она обратилась к вам за помощью. И если вы не начнете говорить, мы будем вынуждены предпринять кое-какие довольно решительные меры.

Поуп повернулся к Гарри с таким видом, как будто Гарри был его адвокатом.

— Я не могу сказать ему ничего того, о чем он спрашивает, потому что ничего не знаю. Я никогда в жизни не видел эту женщину.

Вайкери, казалось, был разочарован.

— Что ж, в таком случае вы арестованы, мистер Поуп.

— И в чем же, интересно, вы меня собираетесь обвинить?

— В шпионаже.

— Каком шпионаже? Вы не сделаете такой подлянки! У вас нет никаких доказательств!

— Я имею достаточно доказательств и вполне достаточно власти для того, чтобы запереть вас и вышвырнуть ключ в Темзу. — В голосе Вайкери теперь звучала неприкрытая угроза. — Если не хотите провести весь остаток своей жизни в грязной вонючей камере, то будет лучше, если вы начнете говорить сейчас же!

Поуп, быстро моргая, посмотрел сначала на Вайкери, потом на Гарри. Он был побежден.

— Я просил Вернона не браться за эту работу, но он не захотел меня слушать, — сказал Поуп. — Он хотел только одного — залезть ей под юбку. Я с самого начала знал, что с ней что-то не так.

— Что она хотела от вас? — спросил Вайкери.

— Она хотела, чтобы мы проследили за американским офицером. Потребовала полный отчет о его передвижениях по Лондону. Заплатила за это два куска. А после этого все время отпивалась с ним.

— Где?

— В ресторанах. У него дома.

— Откуда вы знаете?

— Мы следили за ними.

— Как эта женщина называет себя?

— Кэтрин. Фамилии не называла.

— И как зовут офицера?

— Коммандер Питер Джордан из американского флота.

* * *

Вайкери тут же арестовал Роберта Поупа и Дикки Доббса. Он не видел никаких оснований держать слово, данное профессиональному вору и лжецу. Кроме того, он не мог допустить, чтобы они свободно шатались по улицам, и потому решил, что гораздо лучше будет упрятать их в следственную тюрьму МИ-5 неподалеку от Лондона.