Мы въехали в Москву. Полтора часа ушло на то, чтобы развезти всех по домам. Когда мы остались вдвоем, Светлана поинтересовалась, глядя не на меня, а в пространство перед собой:

– Ко мне?

Я не хотел возвращаться в свою пустую квартиру и потому согласился легко и быстро. Но только дома у Светланы я почувствовал, как сильно устал.

– Будешь ужинать? – спросила Светлана, Вместо ответа я привлек ее к себе. Она была какая-то вялая и безвольная.

– Устала?

– Ничего, – качнула головой. – Сейчас приму холодный душ и буду в порядке.

У нее был такой вид, словно она о чем-то мучительно размышляла.

Я разделся и лег в кровать. Было слышно, как в ванной льется вода. Она лилась и лилась, звук был слишком уж монотонный. В конце концов я не выдержал и поднялся. Светланы не было. Нигде. Обескураженный, я прошелся по квартире, и наконец догадался выглянуть в окно. Нашего фургона у подъезда не было. Светлана уехала. Уехала в такой спешке, что даже не предупредила меня. Я сразу догадался, куда она умчалась. К Самсонову.

Она позвонила часа через два. Голос у нее был очень усталый.

– Извини!

– Ты у Самсонова?

– Нет, он меня прогнал. Я звоню от его соседей.

– Возвращайся, – попросил я.

– Нет, останусь здесь, переночую в фургоне.

– Идиотка! – Во мне все кипело от злости. – К чему этот почетный караул?

– Они здесь.

– Кто? – не понял я.

– Эти люди.

Она говорила о подозрительных «жигулях». Я хотел ее успокоить, но она положила трубку.

Глава 20

Утром, чуть свет, я позвонил Марине. И сразу нарвался на мужской голос. Наверное, Сашин. Я пробормотал извинения за то, что ошибся номером, положил трубку и перезвонил через четверть часа. На этот раз к телефону подошла Марина.

– Привет, – сказал я. – Извини, что рано.

– Здравствуйте, Ольга Никитична, – невинным голоском ответила Марина.

Значит, ее рогоносец все еще пребывал дома.

– Умираю, – сказал я. – Если не приедешь через час – ничто меня уже не спасет.

– Даже не знаю, как нам с вами лучше поступить, Ольга Никитична. Где вам удобнее?

– Удобнее у меня дома, – подсказал я. – Через час.

– Хорошо.

Я вскочил со Светланиной кровати с такой поспешностью, будто она вдруг раскалилась добела. Мне было холодно, неуютно и очень одиноко. Выбежав из дома, я остановил первую попавшуюся машину и поехал к себе. Поднялся на лифте и под дверями квартиры с изумлением обнаружил Марину.

– Я звоню уже десять минут. – Она явно была раздосадована.

– Хотел что-нибудь купить к завтраку, – пояснил я. – Но магазины еще закрыты.

Вряд ли она поверила мне на все сто, но холодок в глазах растаял.

– Я звонила тебе вчера вечером.

– Меня не было дома. Съемка затянулась, я приполз уже после полуночи. И почему-то не обнаружил тебя здесь.

Марина засмеялась:

– Я и так еле вырвалась. Кажется, Сашка что-то чувствует. Он у меня жутко подозрительный.

– Тем более что я сегодня утром попал в аккурат на него, когда звонил в первый раз.

Она снова засмеялась и покачала головой:

– Так вот почему он провожал меня сегодня с таким выражением лица.

– С каким?

Марина скорчила гримасу. Там были затаенное недовольство и холодная решимость.

– Он побьет тебя, – посулил я.

– И ты не заступишься?

– Я укрою тебя здесь. Мы будем жить вместе, заниматься любовью, и это будет продолжаться бесконечно.

Рядом с ней я согревался душой. Она, кажется, имела шанс излечить мою душу и тело после того, как меня коварно, без предупреждения, бросила на произвол судьбы другая женщина. Я был заранее благодарен Марине.

Я избавлял ее от одежд с торопливостью каторжанина, только что выпущенного на свободу. У нее было упругое молодое тело. Я поцеловал ее обнаженную грудь, вздымаемую прерывистым дыханием. И тут зазвонил телефон. Марина замерла, а я выругался.

Это был Загорский.

– Женя, здравствуй. Я тебя не разбудил?

– Нет, – ответил я и демонстративно зевнул в трубку.

– Извини, брат. Но дело неотложное. Мы могли бы встретиться?

– Когда?

– Сегодня утром.

Сегодня у группы был выходной, и я не собирался никуда идти.

– Приезжайте ко мне, – предложил я и продиктовал адрес.

– Кто это? – спросила Марина, когда я положил трубку.

Она лежала на диване совершенно нагая и смотрела на меня с бесстыдством истинной дочери матушки-природы.

– Один мой знакомый граф, – пояснил я.

– Настоящий?

– Ну конечно! Я тебя с ним познакомлю. Но до того мы еще что-нибудь сумеем сотворить.

Глупо было бы сейчас подняться и одеться. Марина обвила мою шею руками и привлекла к себе. Она была нежна и ласкова.

– Ты лечишь меня.

Она не поняла. А я не стал ничего объяснять.

И снова нам помешали. Телефон затрезвонит очень некстати. Я замер, не желая поднимать трубку. Но это за меня сделала Марина. Прижала трубку к своему уху, я не слышал, что ей сказали, но она вдруг изменилась в лице и отдала трубку мне.

– Алло!

– Ты не слышал меня?

Светлана. Я покосился на Марину. Она демонстративно внимательно разглядывала потолок.

– Я говорю, что напрасно вчера тебя оставила скучать в постели одного.

Если это же самое слышала Марина, я пропал.

– М-да, – пробормотал я.

– Здесь все нормально. Самсонов жив-здоров.

– М-да, – поддержал я разговор.

Ночь прошла, ничего не случилось, с восходом солнца Светкины страхи улетучились, и теперь она, наверное, кляла себя за то, что сорвалась очертя голову к Самсонову. Так я понял.

– Ты же не сердишься на меня?

– За что?

– За то, что я уехала.

– Нет.

Я сказал совершенно искренне. Я уже ее простил за внезапный отъезд. А вот за этот дурацкий звонок я с удовольствием припечатал бы ее. Хотя в глубине души понимал, что она ни в чем не виновата. Надо было самому снимать трубку.

– Приезжай ко мне, – попросила Светлана.

– Сегодня не могу.

Пауза.