— Именно, — сказал Булле и протянул палец, который маленькая крыса стала с интересом обнюхивать. — Теперь я предлагаю внимательно проследить за нашим маленьким дружочком из мира крыс, когда он отправится к себе домой.
Когда Лисе на следующее утро позвонила в дверь дома Булле, ей открыла Ева. Она зло посмотрела на Лисе, прищурив глаза, которые засверкали почти так же, как и два новых, недавно появившихся у нее прыщика, и сказала нарочито писклявым голосом:
— Булле нет дома, Вонючка.
— Знаю, — сказала Лисе. — Он в тюрьме.
Ева широко раскрыла глаза:
— Как это в тюрьме?
— Ну да. В Темнице Смерти.
— Мама! — закричала Ева, обернувшись через плечо. — Булле в тюрьме!
Они услышали какие-то звуки: кто-то что-то уронил и, быть может, даже выругался.
— А вам не показалось странным, что его нет дома уже целые сутки? — спросила Лисе.
Ева пожала плечами:
— Не очень-то легко заметить отсутствие такого маленького существа. Мне не кажется странным, если я не вижу его несколько дней. Я этому только рада.
— Ну ладно, — сказала Лисе. — Заключенные в Темнице Смерти имеют право на свидания только с ближайшими родственниками, и я подумала, может быть, вы передадите ему это письмо?
Она протянула Еве конверт.
— Посмотрим, — сказала сестра Булле и схватила письмо. — Если будет время.
Булле и доктор Проктор храпели, лежа на полу в камере, когда в их двери появился охранник — королевский гвардеец в черной форме и головном уборе со смешной кисточкой.
— Ой, кажется, мы проспали все самое интересное, — сказал Булле, протирая глаза.
— Свидание с заключенным номер ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-два, — рявкнул охранник.
— Со мной? — сонным голосом спросил Булле. — Или с ним?
— С тобой, — ответил охранник. — Он — заключенный номер ноль-ноль-ноль-ноль-ноль-один.
Булле посмотрел по сторонам.
— Но где же? Где?
— Да вот же, — раздраженно сказал охранник и показал на профессора, который продолжал негромко храпеть.
— Да я не про него! — закричал Булле. — Про крысу! Из дверей не выбегала крыса, когда ты входил?
— Я ничего не видел, — сказал охранник. — Так ты собираешься идти на свидание или нет?
Булле прошел вслед за охранником через все, вообще-то, очень толстые, но сейчас раскрытые двери, через коридор, где были отключены лазерные лучи, по мосту, по лестнице. Через открытую дверь с решеткой он вошел в комнату для свиданий. И там и вправду сидела на стуле Ева и жевала жвачку.
— Привет, — удивленно сказал Булле и улыбнулся сестре. — Как приятно, что ты захотела навестить меня.
— А я и не захотела, чтоб ты знал, — огрызнулась Ева. — Меня послала мама. Сама она чувствует себя не очень хорошо, чтобы прийти в тюрьму. У меня есть для тебя письмо. От соседской дурочки.
— От Лисе? — спросил Булле и весь просветлел, взяв в руки конверт. Он сразу увидел, что письмо вскрыто, и язвительно спросил: — Так что она пишет?
— Откуда мне знать? — сделала невинный вид Ева. Булле прочитал про себя письмо и спрятал в карман.
— Что такое НАСА? — поинтересовалась Ева.
— Есть еще какие-нибудь новости? — спросил в ответ Булле.
Ева фыркнула и встала со стула:
— Мне пора в школу. А тебе желаю приятно проводить время в темнице.
Булле, отконвоированный через все замки-замки-замки и всякие засовы назад к профессору, протянул ему письмо.
Доктор Проктор прочитал вслух:
— «Плохие новости. Семья Тране хочет сегодня вечером забраться в подвал профессора, украсть порошок ветронавтов, получить на него патент и продать изобретение в НАСА. Надо что-то делать. Лисе».
— Какой ужас! — воскликнул профессор. — Они хотят меня обокрасть! Похитить мое изобретение!
— Лисе права, — сказал Булле. — Надо что-то делать. Мы должны бежать отсюда.
— Но как? — простонал профессор. — Крысы уже нет.
— Не знаю, — ответил Булле. — Дайте мне письмо. Мы бросим его в унитаз, чтобы никто не увидел, что Лисе помогает нам. А то ведь ее тоже посадят в тюрьму.
Булле сложил письмо, бросил его в унитаз и потянул за шнурок. Унитаз громко и долго журчал, письмо исчезло, унитаз затих. Булле стоял и задумчиво наблюдал за исчезновением бумаги, почесывая свою ярко-рыжую голову. Думал он о том, как письмо пошло по трубам вместе с водой. Все ниже и ниже. Вплоть до того места, где оно шлепнулось в главный коллектор далеко внизу под землей. В этом коллекторе, конечно, плохо пахло, там жило много…
— Знаете что? — сказал Булле. — Мне кажется, я знаю, куда подевался наш дружок из мира крыс.
— Вот как? — сказал профессор.
Булле показал на унитаз:
— Он пришел сюда по трубам канализации. И тем же путем ушел назад.
— Фи-и, — произнес профессор и зажал нос.
— Наверное, так оно и есть, — кивнул Булле. — Но из канализации вода течет все дальше и дальше. И наконец попадает в море. Может быть, в очистные сооружения. А по пути она проходит под улицами, и там есть выходы на поверхность к люкам, так что можно выйти на улицы Осло. Вы догадываетесь, о чем я думаю, профессор?
Профессор, который явно понял, о чем думает Булле, недоверчиво посмотрел на него.
— Ты сошел с ума! — воскликнул он.
— Вовсе нет, — засмеялся Булле. — Просто я умный. И очень-очень маленький. Остается надеяться на то, что я еще и достаточно маленький.
— Нельзя! — сказал доктор Проктор. — Ты этого не сделаешь!
— Я сделаю, я могу, и я обязан, — сказал Булле.
— Охранники все время заглядывают сюда, они увидят, что тебя нет.
— Подождем до вечера, — сказал Булле. — Сделаем вид, что рано ложимся спать, и выключим свет. И вот тогда, под покровом темноты…
Солнце проплывало по небу и светило на Осло. Город вовсю готовился к Семнадцатому мая, до которого оставалось только два дня. Жители смывали пыль с домов и высаживали цветы в цветочные ящики, разглаживали флаги и норвежские национальные наряды, вынимали рецепты приготовления гоголя-моголя и напевали норвежские народные песни. А когда солнце начало клониться в сторону Уллерносена, докеры стали выносить последние ящики с корабля, пришедшего из Шанхая.
В солнечных лучах, проникших сквозь щели в деревянной поверхности причала, что-то блеснуло. Не какой-то там моллюск, прилипший к опоре причала или к прибрежному камню. Это была черная чешуя большого извивающегося тела, которое подошло к выходу из трубы коллектора. Чудовище было голодным, оно ничего не ело с тех пор, как несколько дней назад проглотило тридцатипятилетнюю монгольскую водяную крысу.