Разумеется, я никак не мог добраться до «Селзник Интернэшнл студиос», прочесть четырехсотстраничный роман, найти приличную машинистку, написать тридцатистраничный синопсис и все это к шести.
– Конечно, смогу, – сказал я.
– Прекрасно. Возьмете книгу в нашей студии.
– Уже еду.
Я положил трубку и взглянул на часы. До Калвер-Сити полтора часа езды. Вот и еще одна проблема – машины у меня не было. Кроме того, печатаю я одним пальцем, а тридцать страниц потребуют бог знает сколько времени. Так когда же мне читать проклятый роман? Если я приеду в Калвер-Сити к одиннадцати, у меня останется ровно семь часов, чтобы сотворить чудо.
Но у меня был план.
Я добрался до Калвер-Сити, пригорода Лос-Анджелеса, трамваем и двумя автобусами. Сидя во втором автобусе, я гордо оглядывал пассажиров. Меня так и подмывало объявить во всеуслышание, куда я еду. Я вышел из автобуса в двух кварталах от студии Селзника, большого внушительного здания в георгианском стиле на Вашингтон-стрит. Я сразу узнал его по заставке фильмов Селзника.
Поспешив войти, я подступил к женщине за столом:
– У меня встреча с секретарем мистера Селзника.
По крайней мере теперь-то я уж повидаюсь с самим мистером Селзником.
– Ваше имя?
– Сидни Шелдон.
Она полезла в стол и вытащила толстый пакет.
– Это для вас.
– Вот как? А я думал, что, может быть, мистер Селзник…
– Нет. Мистер Селзник – человек занятой.
Значит, увидимся позже.
Я схватил пакет, вышел и помчался по улице к студии «МГМ», в шести кварталах отсюда, мысленно перебирая подробности моего замечательного плана, основанного на разговоре с Сеймуром насчет Сидни Зингер, его бывшей жены. Когда я спросил, видится ли Сеймур с Сидни, он пояснил, что она уехала в Голливуд и работает секретарем у режиссера Дороти Арзнер, на «МГМ».
Я решил попросить Сидни Зингер о помощи. Весьма слабая, слабая, слабая надежда, но другой у меня не было.
Добравшись до студии, я подошел к охраннику и назвал себя:
– Я Сидни Шелдон. Мне нужно поговорить с Сидни Зингер.
– Сидни… О, секретарь Дороти Арзнер!
– Верно.
– Она вас ожидает?
– Разумеется, – заверил я.
Он поднял трубку и набрал внутренний номер.
– К вам Сидни Шелдон. Да, Сидни Шелдон. Что? Но он сказал…
Я стоял как пригвожденный к месту.
Скажи «да». Скажи «да». Скажи «да».
– Хорошо.
Охранник повесил трубку:
– Она встретится с вами. Комната 230.
Мое сердце снова забилось.
– Спасибо.
– Лифт вон там.
Я вышел из лифта и помчался по коридору второго этажа. Кабинет Сидни находился в самом конце. Когда я вошел, она сидела за письменным столом.
– Привет, Сидни.
– Привет, – сухо ответила она. Я внезапно припомнил конец разговора с Сеймуром: «Она возненавидела меня. Предупредила, чтобы я не попадался ей на глаза».
Во что это я вляпался? Да она мне даже присесть не предложит!
– Что ты здесь делаешь?
О, всего-навсего забежал попросить тебя поработать моим бесплатным секретарем.
– Это… это длинная история.
Она взглянула на часы и поднялась:
– Я иду на обед.
– Ни в коем случае!
– Это еще почему? – удивилась она.
Я глубоко вздохнул и решился:
– Сидни… я… я попал в беду.
И я выложил всю историю, начав с фиаско в Нью-Йорке, рассказав о мечте стать сценаристом, неспособности проникнуть дальше охранников и телефонном звонке со студии Селзника.
Сидни молча слушала, а когда я замолчал, поджала губы.
– Ты согласился взяться за это дело, потому что вообразил, будто мне просто нечем заняться и я стану печатать для тебя весь день напролет?
Развод был мучительным. Она возненавидела Сеймура.
– Я… я ничего не ожидал. Просто надеялся, что… – Мне стало трудно дышать. Я вел себя как дурак. – Прости, что побеспокоил тебя, Сидни. Я не имел права ничего у тебя просить.
– Не имел. Но что ты теперь будешь делать?
– Отнесу книгу на студию, а завтра уеду в Чикаго. Но все равно спасибо, что выслушала меня. До свидания.
Я в полном отчаянии побрел к двери.
– Давай развернем твой пакет и посмотрим.
До меня не сразу дошел смысл ее слов.
– Сидни…
– Заткнись и дай мне книгу.
– То есть ты хочешь…
– Ты просто сумасшедший. Это настоящее безумие. Но мне нравится твое упрямство. – И тут она впервые улыбнулась. – Я помогу тебе.
Невероятное облегчение испытал я, глупо улыбаясь и наблюдая, как она листает книгу.
– Длинная. Как же ты закончишь синопсис к шести часам?
Хороший вопрос!
Она отдала мне книгу. Я просмотрел предисловие, чтобы понять, о чем речь. Исторический роман, того рода, какие обожал ставить Селзник.
– И как теперь быть? – спросила Сидни.
– Буду перелистывать страницы и диктовать тебе сюжетную линию.
– Давай, посмотрим, что получится, – кивнула Сидни.
Я уселся и принялся просматривать книгу. Минут за пятнадцать я уловил смысл и стал пробегать глазами страницу за страницей, диктуя только то, что считал жизненно важным для сюжета. Сидни печатала под диктовку.
По сей день я не знаю, что заставило ее помочь мне. То ли она поняла, что я действительно попал в безвыходную ситуацию, то ли ее тронуло отчаяние в моем взгляде. Важно одно: она провела за машинкой весь день.
Часы словно взбесились. Стрелки так и бежали. Мы дошли только до середины романа, когда Сидни сказала:
– Уже четыре.
Я попробовал читать и говорить в два раза быстрее.
К тому времени как я закончил диктовать тридцатистраничный синопсис, двухстраничное изложение и краткую рецензию, было ровно без десяти шесть.
Взяв у Сидни последнюю страницу, я с благодарностью сказал:
– Если я могу что-то для тебя сделать…
– Ленча будет достаточно, – улыбнулась она.
Я поцеловал ее в щеку, сунул страницы в пакет вместе с книгой и умчался. Я бежал всю дорогу до студии Селзника и ворвался в двери без одной минуты шесть. За столом сидела та же женщина.