Лицо маршала Револа Люпена побледнело и несколько вытянулось.
— Так или не так? — громче повторил Булле.
— Так точно, господин генератор, — сказал Люпен и склонился вперед, но Булле заметил, что желваки на лице маршала гневно забегали. — Может быть, сочтете нужным вдохновить солдат перед битвой?
— Да, конечно. — Булле повернулся к солдатам, набрал побольше воздуха, и голос его громом пронесся через тишину утра: — Дорогие мужественные и верные солдаты!
— Да! — с восторгом отозвались солдаты.
— Мы долго сражались! — крикнул Булле.
— Да! — с восторгом отозвались солдаты.
— Слишком долго, скажут некоторые!
— Да! — с восторгом отозвались солдаты, но некоторые вопросительно посмотрели друг на друга.
— Многие из нас даже не позавтракали! — крикнул Булле.
— Да! — раздались возгласы, но на этот раз не очень громкие, и солдаты стали перешептываться.
Краем глаза Булле видел, что конь маршала Люпена приблизился к нему.
— И за что же мы сражались, а вы умирали? — крикнул Булле. — За то, чтобы я — недомерок-генератор — получил как можно больше земель в свое распоряжение!
— Да! — крикнули несколько человек, остальные молча смотрели на Булле.
— Почему должно быть почетным умирать за императора и за родину, если император и родина хотят только, чтобы вы помогали им, и никогда не бывает наоборот?!
Голос Люпена тихо произнес рядом с Булле:
— Что вы делаете, болван? Вы портите все дело!
Но Булле как ни в чем не бывало продолжал:
— Мы сейчас находимся в крохотной стране, которую скоро назовут Бельгией. Она будет принадлежать не французам и не англичанам, а миролюбивым крестьянам, и эти ребята будут сами решать все вопросы, иногда выбирать себе нового премьер-министра, а в остальное время есть картошку фри и участвовать в велогонках. Так кому нужна вся эта чепуха со стрельбой по солдатам, сражающимся за безмозглых королей, которые только и думают, как бы возглавить страну побольше, где никто не радуется и никто не завтракает?
Если не считать голоса Булле и стрекота кузнечика, над полем Ватерлоо царила тишина.
— У меня есть предложение! — крикнул Булле. — Оно простое: давайте все мы пойдем домой и будем завтракать!
— Да! — крикнул один-единственный солдат на всем поле.
— Вы сошли с ума! — прохрипел Люпен и воткнул шпоры в бока коню, так что скакун встал на дыбы. — Я вас увольняю, генератор!
— Я предлагаю, — крикнул Булле растерявшимся солдатам. — Да, я не отдаю приказ, а предлагаю. Положите ружья, идите по домам, обнимите ваших жен и детей и никогда не курите в постели!
— Да! — крикнуло несколько голосов.
— Совершайте прогулки! — прокричал Булле. — Голосуйте на свободных выборах и делайте то, что вам нравится.
— Да! — раздалось еще больше голосов.
— И не бойтесь, что дома вас будут звать трусами, — проревел Булле. — Маршал Револь Люпен пообещал мне. Он пошлет донесение в Париж, что мы бились как сумасшедшие, но потерпели поражение, уступив превосходящим силам противника!
Конь Люпена опять встал на дыбы, маршал съехал с его спины и шмякнулся о землю.
— Что скажете? — прокричал Булле. — Скажите коротко и ясно: ВСЕ ПО ДОМАМ!
На этот раз ответ был такой силы и такой дружный, что небо над Ватерлоо чуть не упало, а англичане на другой стороне дороги подумали, что это был первый залп артиллерии французов. Или, вернее, второй, потому что после первого выстрела среди английских солдат появился странный коротышка в ночной рубашке, сумасшедший настолько, что утверждал, будто он самый настоящий Наполеон!
— ДА! — кричали французские солдаты. — ДА!
— Олрайт! — крикнул Булле. — Но ни одна живая душа не должна говорить ни одной другой живой душе, что же на самом деле случилось здесь, в Ватерлоо. Уговор?
— Уговор! — крикнули в ответ почти семьдесят тысяч солдат.
— Домой шагом марш! — крикнул Булле и, развернув своего коня, услышал за спиной стук брошенных на землю ружей.
А прямо перед собой увидел маршала Револя Люпена.
— Что вы делаете? — прорычал маршал, держась за поясницу. — Отменяете битву под Ватерлоо?
— Да, ну и что? — Булле зевнул. — Подайте на меня в суд.
— В гражданский суд? Я подведу вас под военный трибунал! — От злости у Люпена глаза выкатились из орбит.
— Ладушки! — сказал Булле. — Только сначала я приму свою утреннюю ванну.
Он поспешно вбежал в шатер, но едва занес ногу над ванной, как почувствовал спиной острие. Он повернулся — перед ним стоял Револь Люпен со шпагой в руке. Булле опустил взгляд и увидел, что смертельное острие нацелено в промежуток между его глазами и остановилось в нескольких миллиметрах ото лба.
— Скажите-ка мне вот что, — сказал Люпен. — Вы действительно Наполеон? Снимите эту штуковину с носа, чтобы можно было получше рассмотреть.
— Слушать меня! — скомандовал Булле. — Подпрыгнуть!
Но острый, как шило, приказ не произвел ни малейшего впечатления на маршала.
— Охрана! — крикнул Люпен, не спуская взгляда с Булле. — Охрана, ко мне!
— И кто это тут раскричался? — В палатку вошли солдаты Усы-Вниз и Усы-Вверх и встали за спиной Люпена.
— Арестовать этого жулика! — крикнул маршал. — Связать и поджаривать на медленном огне, пока он не сознается, что он английский шпион. А потом повесить на ближайшем дереве.
— Понятно, — вздохнул Усы-Вверх. — Опять работа, работа, работа…
— А поджаривать-то зачем? — вздохнул Усы-Вниз. — Лучше бы, понимашь, сразу и повесить. Мы еще не успели позавтракать.
— Приступить! — завопил Люпен.
— Ладно-ладно, маршал, — вздохнули оба и пошли к Булле.
— Подождите! — сказал Булле. — Это же не меня, а маршала надо связывать.
— Как интересно, — сказал Усы-Вверх и остановился. — А потом что?
— Пощекотать его пятки птичьим пером, чтобы он пообещал быть немножко добрее. А потом отправить домой, предупредив маму.
— Связать его! — прорычал Люпен. — А не то я повешу вас тоже!
— Неужели? — спросил Усы-Вниз, и его ружье как бы невзначай повернулось в сторону маршала.
Люпен побледнел.
— Послушайте, мои добрые солдаты, — сказал он. — Я дам вам звание лейтенанта, если вы сделаете то, что я скажу. Подумайте только. Звание офицера французской армии. А вешать вас я не буду. Что скажете на это?
Солдаты посмотрели друг на друга. Потом на маршала. Потом на Булле.
— А ты что скажешь, генератор? У тебя есть предложение лучше этого?