Соблазн принять дозу алкоголя усиливался с каждой проходящей минутой. Однако Джесс сумела взять себя в руки. Она снова и снова вспоминала слова матери о том, что выпивка обязательно станет еще одним, если не главным, козырем для Паттерсонов, когда дело дойдет до суда. Ну а снабжать их таким мощным оружием Джесс вовсе не собиралась. Поэтому, как бы ни манили ее огни бара, она отворачивалась.
Первая волна гнева и удивления, овладевшая Джессикой в тот момент, когда она узнала о встрече матери и Кей, уже прошла. Джесс немного успокоилась. Однако она до конца так и не простила Саре ее «коварство». Женщина почему-то до сих пор была уверена, что мать предала ее, действуя тайно.
В течение двух дней Джесс и слушать не хотела никаких объяснений и логичных доводов матери. Но прошло время, и природное любопытство Джессики все же одержало верх. Она решила позвонить Кей Качертон и самостоятельно переговорить с ней, выяснив все до конца.
Разговор с женщиной, из-за которой, как она раньше считала, так страдал Шелдон, оказался долгим. Когда Джесс повесила телефонную трубку, она была зла, как никогда. Кей рассказывала о Шелдоне, и ей казалось, будто Кей приподнимает завесу, закрывавшую суровую правду жизни. Кей будто бы распускала старый свитер, сматывая из него клубок. И знакомый свитер, связанный из этих ниток заново, выглядел почему-то совершенно иначе. Да, его цвет и качество оставались прежними, но вот только готовая вещь стала совершенно неузнаваемой.
Хотя Шелдон никогда не проявлял агрессии в отношении Джессики, теперь она, оглядываясь назад, ясно увидела, что такой потенциал существовал в реальной жизни. Ему просто не было нужды обижать ее, потому что Джессика беспрекословно выполняла малейшее его желание. Так было всегда, но лишь до того времени, когда Си-Джею исполнилось три года. Тогда Шелдон долго разговаривал по телефону со своей матерью, после чего объявил, что уже не только составил схему развития ребенка, но и успел распланировать его будущее. При этом его планы казались настолько безумными и несостоятельными, что Джесс открыто взбунтовалась против них. Впервые за время, прошедшее после их первой встречи, Джесс выразила свое несогласие с супругом.
— Но он всего лишь ребенок! Нельзя так строго планировать всю его будущую жизнь, — сказала тогда она.
Шелдон разъярился, встретив столь неожиданное сопротивление жены:
— Си-Джей уже не младенец. Это мальчик, и мы должны относиться к нему как к мальчику, будущему мужчине. Я напишу тебе список правил, которые он обязан неукоснительно выполнять. Его нужно постоянно тренировать, чтобы из него получился настоящий мужчина. — К удивлению Джесс, произнося это, Шелдон несколько раз с силой ударил кулаком по столу.
— Но он не собака! Нельзя придумывать нормы поведения для трехлетнего малыша! Я не собираюсь его дрессировать. А воспитание идет само по себе, этим, собственно, хорошие родители никогда и не перестают заниматься!
— Ты права, он не собака. Но он и не девочка, а вот об этом ты, похоже, уже забыла. — И Шелдон снова стукнул кулаком по столу. — Си-Джей сейчас находится именно в том возрасте, когда необходимо послушание. Он должен хорошо уяснить, что в нашей семье существуют строго определенные правила, которые он обязан неукоснительно соблюдать. Кроме того, я имею определенные планы касательно своего сына. Ему нужно быть дисциплинированным и организованным с малого возраста.
— Но не в три года! В этом возрасте дети играют и развлекаются. Любое обучение проходит у них в форме игры, — попыталась возразить Джессика.
Она не могла поверить, как вообще возник подобный разговор в их идеальной семье? Что-то нашло на Шелдона, но Джесс никак не могла понять причины столь странного поведения мужа. Спор продолжался весь вечер, а потом наступила ночь. Под конец этого бесплодного соперничества Джессике даже показалось, что она смогла во многом переубедить Шелдона. Они пришли к определенному компромиссу. Итак, Си-Джей пока играет, сколько хочет, но часть дня будет посвящена обучению разным правилам. Причем эту часть воспитания Шелдон целиком берет на себя.
Теперь, оглядываясь назад, Джесс поняла, что Шелдон только притворился, будто пошел на попятную. Он вел себя сдержанно, но, видимо, уже в то время тайно начал придумывать схему, как бы отнять у Джесс сына и завладеть им самому. И то, что на горизонте появилась София, лишь немного подстегнуло Шелдона. Оказывается, она вовсе не стала причиной его предательства. Просто несчастная девушка появилась в его жизни в нужный момент.
И снова Джесс задумалась о том, насколько близкими и доверительными были всегда отношения Шелдона с его матерью. Кто-то из ее знакомых (правда, Джесс никак не могла вспомнить, кто именно) как-то заметил, что Перл и Шелдон напоминают со стороны скорее супружескую пару, нежели мать и сына. И чем больше размышляла над этим утверждением Джесс, тем больше она с ним соглашалась.
Шелдон мог, без сомнения, сделать, что угодно, только бы порадовать свою мамочку. Они постоянно перезванивались, иногда по несколько раз в день, даже когда Перл совершала очередной круиз.
Шелдон боготворил свою сильную и честолюбивую мать, и Перл тоже открыто восхищалась сыном. Так было всегда, вот только после смерти ее мужа положение заметно ухудшилось. Шелдон был готов принять власть и стать полноправным хозяином семейного бизнеса. Правда, по своей наивности он тогда не понял, что считался главой клана Паттерсонов только на словах.
Бизнес возглавила его мать, а Шелдону выпала роль любимой и послушной марионетки. Даже его двоюродные братья, которые, кстати, выполняли основную работу в компании Паттерсонов, побаивались Перл и беспрекословно выполняли все ее распоряжения. Они вели себя незаметно и давно смирились с тем, что за свои труды получали грошовую плату. Они были людьми-невидимками, в то время как только Перл и Шелдон считались истинными Паттерсонами.
Теперь, когда Джесс сумела все это проанализировать, она поняла, как заблуждалась. Как же так получилось, что она слепо верила своему мужу и даже не обращала внимания на изменения, происходившие у Паттерсонов в семье, и как в зависимости от этого поменял свое отношение к ней и сам Шелдон?
Джесс вспомнила о своей маме. Хотя они с Сарой тоже всегда оставались близки друг к другу и мама всегда приходила на помощь дочери в трудную минуту, но она никогда не вмешивалась в ее личную жизнь. И сейчас, как никогда, Джесс чувствовала поддержку любимой мамы.
В течение всего долгого полета Джесс не снимала с глаз полагающуюся каждому пассажиру специальную повязку, притворяясь спящей. Меньше всего ей хотелось сейчас начинать бессмысленный и никому не нужный разговор с кем-либо из случайных попутчиков.
Наконец микрофон ожил, и стюардесса сообщила пассажирам о том, что самолет прибывает в Лос-Анджелес. В тот же миг Джесс почувствовала приступ самой настоящей паники. Мысль о путешествии в Лос-Анджелес с тем, чтобы повидаться с Перл, казалась манящей только в Англии. Но теперь, когда шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы, Джессика с удовольствием купила бы обратный билет и улетела в Англию ближайшим рейсом. Но этого позволить она себе не могла. Просто не имела права.