– Отлично! – Пеннифатер резким движением сложил свою подзорную трубу. – Передайте, что мы приняли сообщение.
Оператор склонился над призмой, слегка подправил фокусировку, повернув одно зеркало к солнцу, а другое – так, чтобы оно отражало пойманный луч прямиком в сторону дальних холмов. Потом схватил рукоятку и защелкал диафрагмой, пропуская солнечный лучик: точки и тире азбуки Морзе полетели через пятьдесят миль безлюдной местности.
Пеннифатер подошел к огромному паровозу на высоких стальных колесах. На площадке машиниста стоял Ральф.
– Баллантайн, вы готовы включить освещение?
Ральф вынул изо рта длинную черную сигару и шутливо отдал честь.
– Давление в котле шестьдесят фунтов. Еще через полчасика у него пар из ушей пойдет.
– Прекрасно! – с умным видом кивнул Пеннифатер: в этих дьявольских железках он ничего не смыслил и относился к ним без восторга. – Главное, чтобы к наступлению темноты у нас был свет!
Ганданг уселся на щит, накинув на плечи накидку из шкур обезьян. Даже внизу, на равнине, зимними вечерами холодало. Костров не жгли, на западе таял последний отблеск заката, и вождь едва различал лица сидевших напротив командиров.
– Мы видели это своими глазами – впервые в жизни.
Командиры одобрительно забормотали.
– С неба упала звезда, она лежала на холмах.
– Утром я пошлю к Лобенгуле двух самых быстрых гонцов – он должен знать об этом жутком колдовстве. – Ганданг поднялся, меховая накидка сползла с плеч. – А теперь…
Не закончив предложения, он прижался к земле, заслоняясь щитом. Воины завопили, точно испуганные дети. В их широко раскрытых глазах отражался поток света, внезапно упавший с неба. Звезды померкли в сиянии огромного белого луча, который тянулся с земли до самых небес, превращая холмы в резкие черные силуэты.
– Солнце вернулось! – хрипло выдавил Ганданг, охваченный суеверным ужасом. – Это пророчество, все именно так, как было предсказано: каменные соколы улетели, звезды сверкали на холмах, а теперь солнце сияет в полночь!
Форт-Солсбери
20 сентября 1890 г.
Милая моя Кэти!
Прошло больше двух месяцев с тех пор, как я поцеловал тебя в последний раз, и, кроме всего прочего, я соскучился по твоим кулинарным шедеврам!
Как видишь, мы добрались до места назначения. Хотя один человек утонул, другой умер по пьяному делу, третьего укусила мамба, а четвертого слопал лев, матабеле нас и пальцем не тронули. К удивлению всех и разочарованию многих, Лобенгула сдержал слово. Обменявшись любезностями со стариной Гандангом, который возглавлял армию из восьми тысяч громил, мы все же перешли границу. Остаток пути был довольно утомителен: пропотели насквозь и натерли мозоли!
Благодаря великому Селусу мы однажды чуть не заблудились. Хорошо, что я показал ему перевальчик, который мы с Исази обнаружили во время нашей маленькой вылазки в Зимбабве. Селус нарек его перевалом Удачи (на мой взгляд, Селусу и впрямь повезло, что я был с ними), присвоив себе честь открытия перевала (ну и пусть его). Не удивлюсь, если Селус еще книжку об этом своем подвиге накатает!
До горы Хэмпден добрались шестого числа. Подумать только, отец первым побывал здесь столько лет назад!
В своей великой мудрости Пеннифатер решил, что возле холма воды маловато, и передвинул лагерь на двенадцать миль в сторону. Что поделать, он новичок, недавно из метрополии, откуда ж ему знать, что после первого дождя здесь будет настоящее болото! (Я-то к тому времени собираюсь удрать отсюда подальше!)
Видывал я на своем веку забытые Богом места, но в такой дыре еще не бывал! Львы здесь кишмя кишат: пятнадцать быков у меня сожрали. Пастбища отвратительные – оставшимся быкам приходится туго. Эх, то ли дело пастбища в Матабелеленде! Еще бы, матабеле умеют выбрать лучшие земли для своих стад – неудивительно, что все здесь завидуют стадам и пастбищам Лобенгулы. Если бы только этот хитрющий старый хрен бросил копье войны и дал нам предлог, то мы бы уже подняли флаг над Булавайо, вместо того чтобы торчать в этой дыре!
Ну да ладно, по крайней мере здесь я единственный, у кого есть виски – два полных фургона. Виски идет нарасхват, по десять фунтов за бутылку. Кэти, крошка, вот вернусь – и куплю тебе самую красивую шляпку во всем Кимберли!
Когда Пеннифатер поднял флаг над поселком, парни получили разрешение заняться чем угодно – и тут пошло такое веселье! Каждый ринулся забить себе участочек на золотых месторождениях, нам ведь о них все уши прожужжали. Кое-кто уже приполз обратно, поджав хвост: это вам не Эльдорадо, тут если золото и есть, то надо вкалывать, чтобы до него добраться, а мистер Родс и его Британская южно-африканская компания, конечно же, загребут половину прибыли. Разумеется, когда парни подписывали контракт, никто не возражал против доли компании, но теперь-то им это встало поперек горла.
Сегодня утром мы получили сообщение по гелиографу, что акции Британской южно-африканской компании продаются в Лондоне по три фунта пятнадцать шиллингов и за первую неделю добавилось пять тысяч новых держателей акций. Что тут скажешь? Те, кто платит такие деньги, в жизни не видели Форт-Солсбери!
«Баллантайн, мальчик мой, – сказал мне Линдер Старр Джеймсон, – вам дьявольски повезло, что вы получаете половину жалованья в акциях БЮАК по одному фунту за штуку!»
«Джеймсон, – ответил я, – это очень странно, но чем больше я работаю, в том числе и головой, тем больше мне везет!»
Теперь у меня сорок тысяч акций БЮАК. Кэти, детка, я приложил письмо к Аарону Фагану, моему поверенному в Кимберли, с распоряжением продать все акции до единой. Будь умницей, немедленно отнеси ему эту записку. На каждую акцию мы получим два фунта пятнадцать шиллингов прибыли – может быть, я куплю тебе две шляпки, когда вернусь.
Эх, был бы в наших руках Матабелеленд! Неудивительно, что Лобенгула не позарился на земли машона. Правда, теперь их называют по-другому – «Родезия»! Представляешь? Имечко то еще, но мистер Родс, без сомнения, польщен, а братишка Джордан наверняка рад до смерти. Я бы с удовольствием отдал им свою часть этой дурацкой Родезии! Крошка, не забудь отнести письмо мистеру Фагану, ладно?
Тем не менее и здесь пока можно немного подзаработать. Я взял партнера, мы строим универсальный магазин и бар. Партнер, Том Мейкл, будет заниматься и тем и другим, а также складами для моих фургонов в Солсбери. Парень, похоже, честный и к тому же работяга, так что я положил ему жалованье пять фунтов в месяц и десять процентов от прибыли – не стоит баловать мальчишку! Как только достроим здание и заполним полки товарами, я переложу все на плечи Тома, а сам поеду к тебе.
Мистер Родс хочет, чтобы я взялся строить телеграфную линию от Кимберли до Форт-Солсбери за двадцать пять тысяч фунтов. Я прикинул, что мне останется тысяч десять прибыли. Кэти, ей-богу, я куплю тебе три шляпки!