Но конечно же, это было обманом. К тому моменту Люцифер уже полностью преобразился в Кроатан. Его измена вампирскому кодексу привела к кризису в Риме. Он украл ключ при первой же возможности и выпустил в мир Мерзость. Мы же не знали об этом, пока не стало поздно.
Голубая кровь охотилась на демонов и их братьев, Серебряную кровь. Мы превратили Лютецию в надежное убежище. Михаил поверг Люцифера, отправил его по пути мертвых в подземный мир и запер за ним врата. Затем Михаил приказал Голубой крови отыскать оставшиеся шесть путей и на всех возвести врата. Ключи от врат хранились у привратников, которых нарекли Орденом семерых. Они были из семи изначальных семейств сообщества.
Привратники согласились разойтись по всему свету и таиться даже друг от друга. Знание о вратах передавалось из поколения в поколение в семействе привратника.
«Наследие ван Аленов» — это всего лишь последнее название той работы, которую Лоуренс с Корделией начали сразу после прибытия в Новый Свет. Когда у Голубой крови снова начала пропадать молодежь, они заподозрили, что то, чего они опасались на протяжении столетий, оказалось правдой. Что врата ослабели и Люцифер с Серебряной кровью каким-то образом пережили войну в Риме и теперь строят планы возвращения к власти.
Лоуренс посвятил свою жизнь поиску врат и привратников, дабы предупредить их о грозящей опасности. Но Чарльз никогда не верил в наследие ван Аленов. Его обижало, что отец сомневается в работе, проделанной им столетия назад. Потому Лоуренс отправился в изгнание. А наследие ван Аленов было забыто».
«Но ведь Лоуренс был прав, — мысленно сказала матери Шайлер. — Они вернулись».
«Да, они вернулись и лихорадочно ищут способ отворить врата, дабы освободить дьявола, запертого в аду. Но мы их обманули, еще давно. Чарльз не был привратником в Лютеции. Земной якорь врат был перемещен. Истинный привратник давным-давно позаботился об этом».
«Откуда ты это знаешь? Ты привратник?»
«Нет. Среди ван Аленов привратником был только Лоуренс. Вспомни Орден семерых. Одно семейство — одни врата».
Левиафан и Корковадо. Теперь Шайлер поняла.
«Да. Твой дедушка был привратником врат возмездия, тюрьмы Левиафана. Когда Лоуренс убил невиновного, врата открылись и выпустили Левиафана. Но Серебряная кровь не знала, что врата возмездия — «солом бикаллис». Ими можно было воспользоваться только один раз и для прохода только в одну сторону. После того как Левиафан освободился, этот путь оказался закрыт для всех.
Серебряная кровь не успокоится. Они будут искать и привратников, и врата, пока все пути мертвых не окажутся снова свободны для прохода.
Шайлер, теперь это твоя задача — отыскать оставшихся членов Ордена, предупредить их об опасности и уберечь врата. Пока врата стоят, Люцифер не сможет выйти из подземного мира в этот. Таково наследие ван Аленов, и теперь оно твое».
«Ты хочешь сказать — наше?»
«Увы, нет. Я не смогу помочь тебе в этом деле. Я должна отыскать Чарльза. Он потерялся где-то между мирами, когда Серебряная кровь пустила в ход «сабвертио». Наши судьбы переплетены. Он нуждается во мне, как никогда прежде. Во вселенной что-то сломалось — нечто такое, что сможем исправить только мы с ним, и только вместе. Это часть и твоего пути».
— Мама, ты опять меня бросаешь! Теперь, когда ты нужнее всего! — Воскликнула Шайлер.
Рассказанное матерью и грандиозность возложенной на нее ответственности потрясли девушку. Найти врата? Найти привратников? Спасти мир? И как ей все это сделать в одиночку?
— Я не бросаю тебя. Я всегда с тобой, — произнесла Аллегра, обнимая Шайлер. — Дочь моя, я — в тебе. Никогда не забывай об этом.
— Так значит, тогда, с мечом, это вправду была ты? Ну, в моем сне? — Спросила Шайлер.
— Конечно. — Аллегра ласково улыбнулась и встала. — А теперь слушай внимательно. Левиафан обнаружил себя в Париже. Нам известно, что он стремится открыть врата, некогда находившиеся в Лютеции. Врата времени. В этом я уверена, ибо присутствовала там. Мы с Михаилом назначили их привратника. Им был Тиберий Гемелл. Найди его. Сбереги врата.
МИМИ
В тот день Мими, выйдя из школы, обнаружила, что Кингсли ждет ее у ворот Дачезне среди прочих неряшливого вида парней, ожидающих своих девушек из частной школы. Только Кингсли не выглядел неряшливым. Отнюдь. Он, казалось, мгновение назад сошел со страницы журнала: зубы сверкают, блестящие темные волосы аккуратно причесаны, щеки гладко выбриты. На Кингсли была черная кожаная куртка, белая рубашка и потрепанные джинсы. Ну прямо рок-звезда в натуре.
— Ты что здесь делаешь?! — Возмутилась Мими и с беспокойством огляделась. — Джек может тебя увидеть!
Не сказать, правда, чтобы это так уж сильно ее волновало. Может, близнец даже приревнует ее, если увидит их вместе. Если, конечно, Джек вообще способен на какие-то реальные чувства по отношению к ней. Кто же его знает, что там творится в его тупой башке.
Кингсли, не обращая внимания на возмущение девушки, привлек ее к себе. Он смачно поцеловал Мими прямо на глазах у компании возбужденных новичков.
— Форс, лезь в машину.
Мими заметила у обочины лимузин длиной чуть ли не с квартал. Шофер в униформе держал дверь открытой.
Мими всегда втайне питала любовь к лимузинам. Пользоваться лимузином в городе считалось безвкусицей — тебя могли принять за туриста или хвастуна. Но автомобиль Кингсли сверкал просто потрясно. Мими вынуждена была признать: да, парень путешествует со вкусом.
Она выразительно посмотрела на Кингсли, затем забралась в машину. Кингсли сел следом и захлопнул дверь. А потом полностью поднял перегородку между водительским местом и пассажирами. Окна у лимузина были тонированные. Кингсли с Мими оказались фактически в одиночестве. Автомобиль внутри был настолько просторным, что создавалось впечатление, будто находишься в движущейся комнате. Под ногами Мими лежал роскошный мягкий ковер, а сиденья были широкими, словно кровать.
— Ну, куда? — Поинтересовался Кингсли и буквально-таки навалился на Мими, запустив одну руку ей под блузку, а другой дергая за пояс юбки.
— Подожди. Подожди! — Выдохнула Мими и оттолкнула Кингсли.
И она еще считала себя быстрой! Да он просто какой-то чемпион мира по раздеванию на скорость. Она только-только села в автомобиль и уже считай что осталась без одежды.
— Солнышко, я ждал весь день, — вздохнул Кингсли, уткнувшись лицом ей в шею. Но все же послушался и убрал руку от ее бедра. Он успокоился и откинулся на спинку сиденья. — Вот. Так лучше?
Мими постаралась не показывать, насколько она польщена. Приятно быть желанной. Ох уж этот Кингсли и его ненасытный аппетит!