Внезапно все детали головоломки совпали. Раздался голос Посетителя. Он говорил так быстро, что Блисс не могла разобрать слов.
«Конечно. Гемелл. Конечно! Михаил хитрец. Поверил ему поверил предателю. Мы должны нанести удар сейчас же. Сейчас же. Сейчас же. Сейчас же».
Недостроенный собор. По религиозным законам церковь должна быть достроена, прежде чем ее полностью освятят. Конечно. Разве найдешь лучшее место спрятать врата, чем священное место, которое священно еще не до конца? Чем церковь, в которую может войти даже Серебряная кровь?
Сама не понимая, что делает, Блисс вскричала голосом темнее глубин ада:
«Кроатан! Ко мне! Вот наша судьба! Врата времени здесь! Восстаньте, темные демоны глубин! Восстаньте и пробудитесь, ваше время пришло!»
И внезапно все заполонил туман. Это Серебряная кровь вступила в собор — в единственную во всем мире церковь, куда они могли войти, — и они окружили Кингсли, окутав его серебряным туманом, густым, непроницаемым. Церковь погрузилась во тьму, и в этой темноте звенел смех Серебряной крови, безумный и мучительный.
— Девчонка! Не забудьте про девчонку! — Проскрежетал чей-то голос.
Блисс подняла голову, Шайлер мчалась по проходу на помощь Кингсли, пока весь Совет застыл в ошеломлении. Казалось, будто все происходит в замедленной съемке.
— Нет! Шайлер! Не подходи! — Завопила Блисс и кинулась, чтоб не подпустить подругу к демону.
Но Левиафан успел первым.
ШАЙЛЕР
Она находилась в гломе, и она падала, падала, падала. Демон схватил ее и тащил в глубину. Вниз, в темный центр сумеречного мира. Когда Шайлер наконец-то сумела открыть глаза, оказалось, что она прикована к каким-то воротам, а с обеих сторон от них стоят двое мужчин. Одним из них был красавец в белом костюме.
Шайлер сразу узнала его. Люцифер, бывший Князь небес, Утренняя звезда. Она даже не предполагала, что мужчина может быть настолько красив. Его красота взыскивала плату со смотрящего, словно нож, приставленный к горлу. Шайлер осознала разницу между ним и его фальшивым подобием на Корковадо. Подлинный Утренняя звезда сиял чистым светом, от которого не было укрытия.
Люцифер стоял на тропе из расплавленной лавы; камни шипели, и над ними поднимался пар, и Шайлер поняла, что это и есть путь мертвых. Они стояли перед вратами времени, и эти врата удерживали Люцифера.
У ворот стоял Левиафан, убийца ее деда. Демон был закутан в плащ с капюшоном, так что Шайлер видела лишь кусочек обугленной кожи и светящиеся угли глаз. Ей сейчас полагалось бы бояться, но вместо страха девушка ощущала лишь смертоносный гнев. Шайлер не знала, как собирается это сделать, но твердо намеревалась выбраться отсюда и заставить их заплатить за все. Это звучало нелепо и неубедительно, но Шайлер не сомневалась: пока она жива, пока дышит, пока пребывает в своем теле — она будет всеми силами бороться с этим сияющим существом, что стоит рядом с ней, прекрасным, как лик солнца, но с душою уродливой, как кишащая червями гнойная рана.
Потом Шайлер увидела, что они притащили в эти мрачные владения тени не только ее: на земле, придавленный ногой Левиафана, лежал распростершись третий мужчина.
Кингсли Мартин застонал.
— Гемелл. Ну конечно. Мне следовало бы догадаться, — произнес Люцифер.
Голос у него был уверенный, гипнотический и повелительный, словно у кинозвезды.
Кингсли разлепил глаза и закашлялся.
— Но ты не догадывался. И долго притом. Рад тебя видеть, кузен. Ты не мог бы сказать своему тупому брату, чтобы он с меня слез? А то неудобно.
В ответ Левиафан с яростью пнул Кингсли в бок. Кингсли задохнулся, а Шайлер вздрогнула.
— Скажи-ка, Гемелл, Неразвращенный по-прежнему держит тебя на строгом ошейнике? Ты все так же повинуешься приказам Михаила? Несмотря на то что это я сделал тебя тем, кем ты ныне являешься. Это я показал тебе, насколько сильнее мы можем стать, беря себе бессмертную кровь.
Люцифер прижался к воротам, глядя между прутьями. Зверь в клетке.
— Я не знал... я понятия не имел, что ты предлагаешь, — прошептал Кингсли. — Я был мальчишкой. Те, кого я взял, — они по-прежнему во мне. Я слышу их. Я живу с их страданиями. Это... невыносимо.
— Ты был самым слабым из нас! Позором вампиров! Ты был ничтожеством! — Прошипел Люцифер.
— А теперь я хуже ничтожества, — отозвался Кингсли.
— Жаль, что ты так считаешь. Ты никогда не понимал истинного масштаба моих стремлений. — Люцифер вздохнул. — Хотя я вынужден отдать тебе должное: переместить врата из Лютеции — это был разумный шаг. И оставить только перекресток в качестве ловушки.
— Клево? Моя идея, — ухмыльнулся Кингсли.
— Я так и думал, — кивнул Люцифер с таким видом, словно это его обрадовало. — Михаилу требовался собственный лжец, чтобы придумать качественный обман. Дьявол, думающий как дьявол.
Кингсли коротко рассмеялся.
— Ты всегда умел играть словами.
Люцифер поклонился в ответ на комплимент.
— Как ты прекрасно понимаешь, я долго ждал этого момента. И вот наконец-то эти врата передо мной. Итак, откроем их?
Шайлер осознала, что здесь происходит. Как говорила Аллегра, врата были напитаны небесной мощью. Мощью ангелов. Они преграждали путь Люциферу и его злобе, не пуская их на землю. Их силою Утренняя звезда был заключен под землей. Но стоит вратам отвориться...
Кингсли расхохотался.
— Ты знаешь, что каждые врата требуют невинную жизнь. А я отнюдь не невинен.
— Ну да, само собой. Потому мы кое-кого прихватили, — отозвался Люцифер, и Шайлер заметила, как Кингсли поднял голову и увидел ее, прикованную к воротам.
Он изменился в лице и весь поник.
Шайлер поняла, зачем она здесь. Для жертвоприношения.
МИМИ
Мими стояла застыв посреди прохода, а вокруг царили паника и хаос. Она слышала чей-то крик откуда-то издалека.
Что случилось? Где Кингсли?
Потом рядом оказался Джек, схватил ее за локоть.
— Кроатан! В глом! Быстро! За мной!
Слава богу, в гломе на ней не было этого дурацкого свадебного платья. Без него было гораздо легче бежать. Ее брат-близнец несся сквозь тьму, подобно ракете, и Мими помчалась за ним следом.
— Где они? — Спросила девушка.
— Они утащили Шайлер вниз, на грань, к вратам, — ответил Джек.
Они бежали все быстрее и быстрее, вниз, в глубину, во тьму, в место, где перестают существовать память и время, и единственная тропа там — тропа огня.